Поцелуй обмана - [104]

Я безучастно смотрела на плавающие в воде травы.

– Я больше не знаю, что нужно.

– Ты узнаешь.

Снова бережно вытерев мне руки, Дихара положила на ободранные пальцы густую липкую мазь. Она сразу притупила боль, принеся ощущение прохлады. Три пальца старуха замотала полосками ткани.

– Сделай глубокий вдох, – велела она и потянула за два синих пальца, так что я закричала. – Тебе ведь захочется, чтобы они были прямыми, когда срастутся.

Сломанные пальцы она забинтовала вместе, обвязав многими слоями, пока они не перестали гнуться. Я глядела на них и пыталась представить, как буду седлать лошадь или держать поводья.

– Сколько времени на это требуется?

– В таких вещах не все зависит от природы. Обычно несколько недель. Но иногда случаются чудеса, которые сильнее самой природы.

Каден предупреждал, чтобы я опасалась Дихары. Сейчас я не могла понять, правдивы ли ее слова – или я просто хватаюсь за мнимую надежду, как утопающий за соломинку?

– Ну конечно, всегда чудеса, – я даже не пыталась скрыть сарказм.

Она положила мои забинтованные руки мне на колени.

– В этом мире есть место всему. Что есть чудо как не то, чего мы не в силах объяснить? Как знаки лозы и льва, которые ты носишь?

– Ты о них знаешь?

– Мне сказала Натия.

Я вздохнула.

– В этом нет никакого чуда. Всего лишь небрежность мастеров, слишком едкие краски и мое бесконечное невезение.

Ее старое лицо сильнее сморщилось от лукавой улыбки.

– Возможно, – Она встала, подняла ковш с лечебным настоем. – Но помни, доченька, у каждого из нас своя история и своя судьба, и порой то, что кажется нам ужасным невезением, оказывается частью великого замысла. Такого, что выходит за пределы земли, ветра, времени… и даже наших собственных слез.

Протянув руку, она узловатым пальцем стерла слезинку с моей щеки.

– Великие замыслы действуют по-своему, и в конце концов осуществляются.

Глава шестидесятая

Рано утром я уже была на ногах, в надежде, что успею выпить кружку горячего цикория до того, как из шатра выползет Малик. Спала я плохо, но это было и неудивительно. То и дело я просыпалась среди ночи, увидев во сне остановившийся взгляд окровавленной куклы, которая вдруг превращалась в Грету.

Одни кошмарные сны сменялись другими. В них я видела Рейфа таким, как при первой нашей встрече, потом его облик начинал исчезать, растворяясь подобно призраку в образах руин, леса, огня и воды. А затем я снова слышала голос, тот же, что слышала в Терравине. Тогда я подумала, что это чье-то поминовение. В самом дальнем краю, я тебя разыщу. Но на этот раз я понимала: голос принадлежит Рейфу. Но самыми страшными были сны, в которых на меня шел Эбен с лицом, забрызганным кровью, с топором в груди. Я в ужасе кричала, просыпалась от собственного крика, обливаясь потом и повторяя слово «невинные». Пора к этому привыкнуть. Но я не смогу к этому привыкнуть, никогда. Лгал ли мне Каден и в другом? Кажется, во лжи он преуспел больше всего. Проснувшись утром, я чувствовала себя так, будто всю ночь боролась с демонами.

Птицы в предрассветном лесу еще только начинали петь и переговариваться, когда я вышла из кибитки – и была удивлена, увидев своих венданских спутников уже сидящими у костра. Мне удалось сдержаться и подавить вздох удивления: все они выглядели так, точно ночью боролись с диким львом. За ночь царапины потемнели, воспалились и теперь казались кровавыми шрамами. Больше всех досталось Малику – все лицо у него было истерзано, а кожа под левым глазом, куда я ткнула ногтем, переливалась синим и фиолетовым – но даже у Гриза на носу красовалась ссадина, а у Финча была располосована одна рука. При моем приближении Малик сверкнул свирепым взглядом, и Каден тут же привстал, готовый вмешаться в случае необходимости.

Никто не сказал ни слова. Под их взглядами я возилась, пытаясь удержать в забинтованных руках чашку и наполнить ее горячим цикорием из кувшина. Я собиралась уйти с чашкой в большой шатер, чтобы избежать их общества, но, встретив злобный взгляд Малика, передумала. Если я сейчас повернусь спиной, он решит, что я испугалась, а это его лишь раззадорит. К тому же я держала в руках чашку с кипятком и была готова облить ему исцарапанную физиономию, если только он сделает шаг в мою сторону.

– Уверена, вы все сегодня хорошо спали, – заговорила я намеренно легкомысленно и весело. В ответ на взгляд Малика я изобразила улыбку, не разжимая плотно сомкнутых губ.

– Да, спасибо, – поспешно ответил за всех Каден.

– Как жаль, – я отпила цикория и только сейчас заметила, что среди них нет Эбена. – А Эбен до сих пор спит?

– Нет, – отозвался Каден. – он готовит лошадей.

– Готовит? К чему?

– Сегодня мы уезжаем.

Цикорий покачнулся в моей чашке, и половина выплеснулась на землю.

– Ты же говорил, что мы пробудем здесь еще три дня.

Финч со смехом потер свою изодранную руку.

– Ты думала, что он выложит тебе всю правду? Чтобы накануне ты дала деру?

– Она же принцесса, – вставил Малик. – А мы все – тупые огры. Конечно, она так и думала.

Каден отмалчивался. Потом обратился ко мне.

– Поешь и собери свои вещи. Вынеси их из Рининой carvachi. Мы трогаемся через час.