Поцелуй обмана - [102]

– И звезды обещали, что никогда больше не упадут на землю.

Тевио улыбнулся и без протеста позволил матери себя унести. Следом за ним ушла спать и Селена, шепча, что хочет быть принцессой.

Вокруг костра стало тихо. Оставшиеся задумчиво смотрели на огонь, как будто сказка до сих пор занимала их мысли. И в этот миг негромкий голос нарушил тишину.

Крепись!

Подавив невольный вскрик, я оглянулась – но сзади не было ничего, кроме чернеющего леса. Я ждала, но никто не появился. Медленно я повернулась к костру – и наткнулась на резкий взгляд Кадена.

– Опять?

Но этот раз что-то было. Я не понимала, что именно. Я стала разглядывать свои ноги – не хотелось признаваться, что на этот раз я не притворялась.

– Ничего, – пробормотала я.

– А я уверен, что и раньше ничего не было, – презрительно усмехнулся Малик.

– Только не в Городе Темной Магии, – возразил Финч. – Она увидела их приближение.

– Osa lo besadad avat e chadaro, – согласился Гриз.

Старики кочевого племени, сидевшие по обе стороны от него, закивали, делая молитвенные жесты. «Grati ti deos».

Каден хмыкнул.

– Эта твоя сказочка, ты сама-то веришь в то, что рассказывала детишкам?

Я мгновенно ощетинилась. Эта сказочка? Да какое право он имеет издеваться над моей историей (которая, кстати, явно пришлась по душе детям)? Просто из-за того, что я его разозлила!

– Да, Каден. Конечно, я верю в огров и драконов. Вообще-то, я лично знакома с четырьмя, только в жизни они тупее и уродливее, чем я описала. Не хотела пугать детей.

Малик вспыхнул от обиды, но Каден улыбнулся, словно ему доставляло удовольствие видеть, как я сержусь. Финч начал отпускать насмешки над девой Морриган, после чего они с Маликом принялись переделывать сюжет моей сказки, не скупясь на вульгарные и скабрезные детали.

Слушать их было отвратительно, я поднялась, чтобы уйти, и зло посмотрела на Кадена. Он ведь наверняка понимал, что натравливает на меня свору.

– За такими, как ты, убийцами всегда ходит такая хамоватая свита? – спросила я. – Они и правда для чего-то полезны или нужны тебе только для потехи?

– Через Кам-Ланто путь неблизкий…

– Мы не свита! – опомнился Эбен, выпячивая грудь, словно был оскорблен в лучших чувствах. – Мы выполняли свое задание.

– И что же это за задание? – осведомилась я.

Каден привстал.

– Придержи язык, Эбен.

Гриз глухим ворчанием поддержал Кадена, а вот Малик только отмахнулся.

– Эбен прав, – высказался он. – Не затыкай мальцу рот. Во всяком случае, мы свою работу довели до конца. Ты о себе этого сказать не можешь.

Эбен взахлеб стал рассказывать, что они делали в Морригане до встречи с Каденом. Он описывал, как они разрушали дороги, устраивая оползни, портили воду в каналах и резервуарах, захватывали мосты.

Я подалась вперед.

– Какие мосты?

– Обычные мосты, – ответил за него Финч и расплылся в ухмылке. – Это отвлекает внимание неприятеля.

– Для кое-каких дел мы не так уж тупы и уродливы, принцесса, – ехидно заявил Малик.

Дрожащими руками я обхватила свое горло, чувствуя, что не могу дышать. Кровь так стучала в виски, что у меня закружилась голова.

– Что это с ней? – заметил Эбен.

Пошатываясь, я обошла костер и остановилась перед ними.

– Мост в Четсворте – ваша работа?

– Легкая была работенка, – сказал Финч.

Я пыталась заговорить, но изо рта вырвался лишь сдавленный шепот.

– Не считая кареты, там проезжавшей?

Малик загоготал.

– Об этом я сам позаботился. Это тоже было нетрудно.

Я слышала звериный вой, чувствовала, как мои ногти рвут кожу, а по рукам течет теплая кровь, в пальцах у меня оставались пряди волос, а я все кидалась на него снова и снова, пыталась выцарапать глаза, била его ногами, молотила кулаками по лицу. Кто-то схватил меня сзади и оттащил, но я продолжала брыкаться и в кровь царапала всех, до кого могла дотянуться.

Гриз обхватил меня так, что я не могла двинуть руками. Каден держат Малика, у которого было окровавлено все лицо, а из носа кровь текла ручьем.

– Пусти меня! Убью сучку! – орал он.

– Вы жалкие, никчемные ублюдки! – выкрикнула я. Не помню, какие еще оскорбления вырывались у меня, какими угрозами я их осыпала в ответ на встречные угрозы Малика. Каден, продолжая удерживать его, почти визжал, на нас, приказывая немедленно успокоиться и прекратить это. Наконец, я начала задыхаться и вынуждена была замолчать. Во рту чувствовался привкус крови – я сильно прикусила щеку. Вся дрожа, я заговорила снова, понизив голос, и мои слова прозвучали в мертвой тишине.

– Ты убил жену моего брата. Ей было всего девятнадцать. Она носила под сердцем ребенка, а ты, зловонный трус, пустил стрелу ей в горло.

Я замолчала. Голова разрывалась от боли, красная пелена застилала глаза, но я смотрела, как меняются их лица по мере того, как они осознают сказанное. Я почувствовала к себе отвращение и ненависть, ничуть не меньшие, чем к ним. Я ела из одного котла с убийцами Греты, я рассказывала им сказки.

Все, кто уже разошелся на ночь по шатрам и кибиткам, повыскакивали наружу. Молча они стояли вокруг нас, в ночной одежде, пытаясь понять, что происходит. У Финта на скуле тоже были глубокие кровоточащие царапины, а у Кадена такие же на шее. Эбен, стоя поодаль, смотрел на меня во все глаза, словно на его глазах бушевал демон.