Поцелуй обмана - [106]

– Ты не ошибся? Ты хотел сказать, это бы все осложнило для тебя.

Он резко натянул поводья, остановив свою и мою лошадь. В глазах плескалось разочарование и злость.

– Да, – признал он. – Осложнило бы для меня. Что ты хотела услышать? Ты думаешь, что у меня есть выбор, Лия, но у меня его нет. Когда я говорил, что пытаюсь спасти твою жизнь, я не обманывал тебя.

Я понимала, что он верит в то, что говорит, но от этого сказанное не становилось для меня правдой. Выбор есть всегда. Просто иногда сделать его нелегко. Мы не отрываясь смотрели друг другу в глаза, но, наконец, он плюнул в сердцах на дорогу, щелкнул поводьями, и мы продолжили путь.

Долина постепенно сужалась, а через несколько миль превратилась в длинную извилистую тропу, петляющую по склону горы. Начался утомительный спуск. На одном из поворотов перед нами открылся вид, и я увидела плоскую равнину, простирающуюся насколько хватало глаз – только на этот раз нас ждала не пустыня, а степь. Зеленые и золотые травы переливались волнами под ветром.

На севере у самого горизонта я разглядела еще что-то переливчатое, но по-другому – там мерцала широкая белая полоса, похожая на дорожку полуденного солнца на море и такая же далекая.

– Заброшенные земли, – пояснил Каден. – В основном белые камни, пустая порода.

Проклятые места. Ад на земле. Я слышала о них. Правда, на большом расстоянии они не казались такими уж страшными.

– Ты бывал там когда-нибудь?

Он кивнул, потом показал в сторону других всадников.

– Не с ними. Они не станут подходить ближе. Говорят, что в заброшенных землях обитают лишь призраки тысяч измученных Выживших, которые не знают, что уже умерли, да стаи голодных пачего, которые грызут их кости.

– И таковы все северные земли?

– Почти. На эти земли не заходит даже зима. Сразу превращается в пар. Говорят, к этому привело уничтожение.

– Варвары тоже верят в историю уничтожения?

– Право знать свое прошлое принадлежит не только вам, принцесса. У венданцев тоже есть свои истории.

Тон, которым Каден сказал это, от меня не укрылся. Он негодовал из-за того, что я назвала его варваром. Но ведь он постоянно позволяет себе проезжаться по поводу особ королевской крови и бросает мне в лицо слово «принцесса», как ком грязи. Так что дает ему основания ожидать от меня другого?

Когда мы спустились с гор, воздух снова стал жарче, но над степью хотя бы дул свежий ветер. Пересекая ее, мы встречали на удивление мало руин, словно их унесло куда-то неведомой силой.

Вечером мы сделали привал. Я предложила похитителям выбор: или они развязывают мне руки, чтобы я смогла сходить в туалет, или потом до конца путешествия наслаждаются запахами моей испорченной одежды. Оказалось, даже варвары не готовы выходить за рамки допустимого, и Гриз освободил меня. После этого они меня больше не связывали. Мне преподали урок: напомнили, что я снова презренная пленница, а не гостья – и не должна распускать руки.

Несколько дней пейзаж вокруг почти не менялся, разве что однажды мы миновали участок выгоревшей дотла травы – он напоминал чей-то исполинский обуглившийся след. Ничего – только несколько пучков соломы и какие-то груды неопределимых остатков. Однако среди черной гари уже появлялись зеленые побеги, пытаясь стереть с лица земли страшный шрам.

Все ехали молча, но я заметила, что Эбен отвернулся. Невозможно было поверить, чтобы здесь, в полной глуши, кто-то устроил поселение. Зачем кому-то строить дом в таком забытом богами месте? Нет, должно быть, это результат удара молнии или заброшенное кострище кочевников… Но я все возвращалась мыслями к странным комьям, которые гнили посреди черного великанского следа.

Варвары.

Мне вдруг стало не по себе, будто это слово лишилось смысла.

* * *

Прошло много дней. Мы достигли внушительных развалин громадного древнего города. Они тянулись во все стороны, и конца им не было видно. Из травы поднимались остатки странных строений, но все они были не выше, чем по пояс, – как будто великан из моей сказки аккуратно скосил их серпом. До сих пор можно было различить, где среди руин проходили улицы, но теперь они не были вымощены камнями, а сплошь заросли травой. Посередине одной из улиц протекал неглубокий ручей.

Еще удивительнее, чем этот усеченный город и травяные улицы, были животные, которых там было множество. На траве между руин мирно паслись стада больших зверей, похожих на оленей. Их элегантные ребристые рога были длиной с мою руку. Завидев нас, они разбегались и перепрыгивали через низкие стены с грацией танцовщиц.

– Хорошо еще, что они такие пугливые, – заметил Каден. – Их рога – грозное оружие.

– Как они называются? – поинтересовалась я.

– Мы зовем их miazadel – создания с пиками. Их стада я встречал только здесь и немного южнее, но в саванне вообще немало таких животных, которых больше не увидишь нигде.

– Опасные?

– Только некоторые. Говорят, они пришли из дальних миров, Древние привозили их сюда и держали как домашних питомцев. После уничтожения они оказались на свободе, а некоторые прижились и размножились. Так поется в одной из песен Венды.

– Вот откуда вы узнаете свою историю? Ты как будто называл Венду безумной.