Поцелуй или смерть - [16]

— Тогда почему мне виделись и слышались такие вещи? И почему все прекратилось сразу, как только я прекратил выступать на ринге?

— Поверь мне, — слабо улыбнулась Розмари, — это как раз то, что я хотела бы выяснить.

— Полагаю, — начал нервничать Менделл, — что ты, Пат, Джон и Джой считали, что я должен идти до конца, пока совсем не потеряю рассудок и, возможно, не убью Галь?

Розмари встала и положила обе руки ему на плечи.

— Нет, Барти, поверь мне! Все, чего я хочу, это чтобы ты был счастлив!

— Спасибо. — Менделл поцеловал ее в подбородок.

Розмари удивила его, ответив на поцелуй. На мгновение ее тело прильнуло к Барни, потом ее ногти вонзились ему в спину, и глухой стон вырвался из ее груди. Она прижалась к нему, и Менделл ответил ей тем же. Розмари еще сильнее обняла его, и они некоторое время стояли так, крепко прижавшись друг к другу. Потом Розмари вырвалась из его объятий и заплакала.

— Прости меня, малышка, — немного задыхаясь, проговорил Менделл, — я очень огорчен. Не сердись, это ничего не означает.

— Да, — простонала Розмари, — я это знаю, и это ужасно, — она рукавом вытерла слезы, — если бы для тебя это что-то значило, я бы задрала платье и тебе оставалось бы только овладеть мною здесь же, на полу. Ты мог бы сделать то же самое на углу Тридцать восьмой и Вентворт. Или на Стет или Медисон… — Ее дыхание прерывалось рыданиями. — Но это для тебя ничего не значит — я стала бы просто очередной девчонкой знаменитого Барни Менделла…

— Розмари! — прервал ее Менделл.

— Ты до сих пор влюблен в эту грязную девку, на которой женился, — еще сильнее рыдая, продолжила она и изо всех сил влепила ему пощечину. — Чтоб ты сдох, Барни Менделл!

Розмари бросилась к входной двери и с силой захлопнула ее за собой. Менделл остался стоять, глядя на закрытую дверь и потирая щеку носовым платком.

Действительно, жизнь очень сложна…

Глава 8

Кухня была маленькой и очень жаркой. Запах вкусной пищи вызывал у Менделла отвращение, но он, чтобы доставить удовольствие матери, заставил себя кое-что съесть, не переставая при этом покрываться потом. Он больше не мог оставаться здесь. Теперь, вероятно, уже нашли тело Куртиса и флики тщательно искали Барни Менделла. А где-то в Чикаго жил человек, который пытался ухлопать его, Барни. Мистера Куртиса убили по ошибке. Это ему, Барни Менделлу, предназначались пули.

— Ешь, ешь, — настаивала мать, гладя его по спине. — Теперь все устроится.

Менделлу очень хотелось, чтобы старая мать оказалась права, но, пока медицина не выскажет своего мнения о его душевном состоянии, для него все оставалось неясным.

Он сожалел о сцене с Розмари, ему не надо было касаться этой девочки. Подумав об этом, он понял, почему Розмари так поступила. Она всегда смотрела на него, как на свою собственность. И если он никуда ее не водил за исключением двух-трех вечеринок по соседству, то все равно он часто с ней встречался. Может, Джой поэтому и зол на него… Может, Джой рассчитывал жениться на Розмари… Но, боже мой! Он никогда не думал о Розмари в этом плане! Она для него просто соседская девчонка! Барни должен был рассказать ей о Куртисе, об отверстиях от пуль в его шляпе. Розмари не верила, что он ненормальный, она сама сказала ему об этом…

Галстук был слишком затянут, и он развязал его. Розмари работает медсестрой и должна знать такие вещи. Но почему же ему мерещилось такое, чего не было на самом деле? Развязанный галстук не принес Барни облегчения, у него все время перехватывало горло.

Передвигаясь от плиты к столу, мать рассказывала ему новости.

— А Пат теперь стал детективом. Он до ночи бегает с прокурором и, вместо того чтобы ходить в форме, носит свой лучший костюм. И он теперь намного больше зарабатывает.

— Здорово, — откликнулся Менделл, — очень здорово. — Он попытался проглотить еще немного еды. — Скажи, ма, ты помнишь дядю Владимира?

— Конечно, это ведь брат твоего отца.

— Как у него было с деньгами?

— Кто когда-нибудь слышал о профессоре колледжа с деньгами?! — воскликнула мать. — Лучше бы он работал руками или имел пай в какой-нибудь фирме. Когда отец был жив и вкалывал на бойне, он регулярно отправлял четыре доллара на родину, чтобы Владимир и Софи могли получше питаться. Работая мозгами — много денег не заработаешь, Барни!

— А когда о дяде слышали в последний раз?

Старушка задумалась.

— Лет пятнадцать-шестнадцать назад, как раз перед смертью твоего отца. А почему тебя это интересует?

Менделл поймал кусок сосиски, который оставался на тарелке, и заставил себя проглотить его.

— Не обращай внимания, я, должно быть, немного не в себе.

— Пьянствовать — да, боксировать — да, попасть в тюрьму — да, но никогда в нашем роду не было сумасшедших, никогда никто из наших не помещался в психбольницу в Ирвин-парке, — заметила мать, наливая в чашку кофе. — Они заперли тебя там потому, что у них самих мозги набекрень. — Она села напротив Барни. — Скажи, сынок, скажи что-нибудь своей старой матери.

— Что?

— Я тебя хорошо воспитала? Нет? Я пыталась научить тебя отличать добро от зла. Когда ты сердился, я уговаривала тебя и успокаивала…

Менделл протянул руку над столом и погладил ее маленькую руку.