Поцелуй Большого Змея - [100]

– Хорошо, учитель Реувен, – сказал я и двинулся к нашему бассейну.

– Постой. Сегодня тебе туда, – и он указал мне на первый бассейн.

Я не поверил своим ушам. Окунуться там, где очищается Наставник и главы направлений! О такой чести можно только мечтать.

– Да-да, – повторил учитель Реувен, видя мое замешательство. – Верховный Терапевт приказал тебе окунуться именно здесь.

Не чуя под собой ног, я подошел к первому бассейну. Он был очень узким и глубоким, и, в отличие от нашего, в одной из его сторон вырублена мраморная лестница с перилами. Видимо, пожилые Наставники не могли выбираться из бассейна, не помогая себе руками.

Я сбросил одежду и несколько мгновений стоял, сосредотачиваясь. Нужно запомнить ощущения, ведь завтра учитель Малих заставит меня подробно описать все, что я почувствовал и подумал. Он называет это ежедневным отчетом, и я, действительно, уже привык каждый день пред сном мысленно перебирать события минувшего дня.

Я не стал спускаться по ступенькам, а просто шагнул с края вниз. Уф-ф-ф! Тело обожгло холодным огнем. Или вода в первом бассейне холоднее, или так мне показалось, после ночного пробуждения, или очищение прохватывало куда глубже и больнее, чем в последнем. Мне показалось, будто в мои жилы, вены, артерии проник этот самый холодный огонь и побежал по всему телу, выжигая нечистоту.

Дыхание перехватило, дно куда-то исчезло, рот сам собой приоткрылся, и в него устремилась вода. Я судорожно замахал руками: еще секунда и… но в этот момент пальцы ухватились за поручни, а ноги нащупали ступеньку. Подняв голову над поверхностью, я долго откашливался, дожидаясь, пока снова смогу вдохнуть полной грудью воздух.

– Восемнадцать раз, Шуа, – прошелестел над самым ухом голос брата Реувена.

Я глубоко вдохнул и стал окунаться. Задержаться под водой и подумать даже не пришло в голову. Скорей, скорей, скорей – стучало в висках, гулко колотилось в грудной клетке. Закончив окунания, я поскорее выбрался из бассейна, согнал ладонями воду с тела, натянул одежду и понял, что не могу двинуться с места. Холодный огонь превратился в пылающее пламя. Мое тело горело изнутри и снаружи. Безжалостный пожар палил легкие, поджаривал сердце, пек печень. Я еле добрел до ближайшей скамьи и, стеная, опустился на нее.

– Кто пустил ребенка в первый бассейн? – грозно спросил учитель Звулун, подойдя к нам. Видимо, он услышал мои стоны и вышел посмотреть, что происходит. – Он же всю нервную систему может пережечь, – продолжил Звулун.

– Верховный Терапевт распорядился, – коротко ответил брат Реувен.

– Верховный Терапевт, – неодобрительно проворчал Звулун.

Я подумал, он сейчас начнет распространяться о том, как стриг этого Терапевта, когда тот мальчишкой первый раз пришел в обитель. Или как помогал его отцу, а может, деду делать первые шаги на пути духа, но вместо этого Звулун замахнулся и отвесил мне изрядный подзатыльник.

Моя голова дернулась, зубы клацнули, я даже не успел подумать, как реагировать на этот неожиданный удар, и вдруг понял, что огонь вылетел из моего тела, оставив после себя только легкое жжение.

– Спасибо, учитель Звулун! Спасибо!

Я поднялся на ноги.

– Ишь ты, – довольным тоном ответил Звулун. – Какая, однако, у тебя реакция. Все усваиваешь не моментально, а мгновенно.

– Пошли, Шуа, – коротко бросил брат Реувен.

И мы отправились. Быстро прошли по Жаркому, свернули в Наклонный. Идти было легко, жжение исчезло, и каждая клеточка точно родилась заново. Тело стало гибким и упругим, любое сокращение мышц доставляло неизъяснимое наслаждение. Я хотел не идти, а бежать, нестись, прыгать, вопить от восторга, но сдерживался, позволяя себе лишь тихонько посапывать в такт шагам и еле слышно скрипеть крепко сжатыми зубами.

Не успели мы сделать несколько шагов по Наклонному, как брат Реувен приложил руку к стене и что-то нажал. Часть стены повернулась, открывая вход. Мы оказались на винтовой лестнице, сложенной из гладко обтесанных мраморных плит.

– Держись рукой за стены, – приказал мой сопровождающий. – Тут скользко.

Я послушно выполнил его приказание, и мы стали спускаться.

«Брат Реувен сидит на первом уровне, – подумал я. – Высота коридора примерно четыре локтя. Толщина пола еще два-три. Всего получается шесть или семь. Ступеньки лестницы высотой приблизительно в половину локтя. Получается, что от уровня до уровня около пятнадцати ступеней».

И я принялся считать.

Мы спустились на двадцать восемь ступеней, брат Реувен остановился и отодвинул дверь в стене.

«Вот, значит, как быстро попадают из уровня в уровень. Не нужно долго брести вдоль полого снижающихся коридоров. Раз – и ты у цели. Нужно лишь выяснить, где находится вход на лестницу. Надо будет пошарить в самом начале Жаркого, там, где брат Реувен нажимал на засов».

На третьем уровне было значительно прохладнее, чем на втором. И темнота гуще и чернее, хотя, казалось бы, куда еще гуще. Другое зрение освещало зеленоватым светом мелкие плиты, устилающие пол и ровную кладку сводчатого коридора. Потолок здесь располагался выше, чем на предыдущих уровнях, наверное, в подземелье не хватало воздуха.

Словно в ответ на мои мысли, по коридору пронесся ветерок, будто где-то приоткрыли дверь. А может, ее и в самом деле приоткрыли, и сквозняк начал приятно освежать лицо, пылающее от волнения.