Поцелуй бандита - [13]

Содрогаясь с ног до головы, он отскочил и выскользнул в ночь, спрашивая себя, может ли она быть ведьмой. Он перевел дух. Все возможно для дочери такого дьявола, как де Вега.

Он прошел к соломенному тюфяку у пещеры и подбросил несколько веточек в затухающий костер возле спящего мужчины.

– Эй, проснись, – сказал он, наклоняясь и тормоша дородного гиганта за плечо.

Эммануэль уселся, протирая глаза, как разбуженный ребенок. Он вгляделся, его простодушное лицо озарилось улыбкой.

– Да, шеф! Что случилось?

Эль Гато опустился возле него на колени.

– До рассвета я хочу, чтобы ты нашел одежду для женщины. Потом завяжи ей глаза и проведи ее к развилке дороги. Дай ей флягу и оставь там.

– Оставить ее там? Совсем одну, шеф? – Свет от костра углубил его морщины, когда он нахмурился.

– Де Вега ее скоро найдет, – сказал с горечью Эль Гато.

Он достал тонкую сигару из кармана рубашки и зажег ее от ветки в костре. – Я хочу, чтобы она исчезла до наступившего рассвета.

Он знал, что здесь ей больше оставаться небезопасно, особенно в связи со смертью Рафаэля, которая была на его совести. Он не хотел еще гибели девушки.

– А как же деньги? – спросил Эммануэль.

– Мы найдем другой способ, – уверенно ответил ему Эль Гато.

Выпрямившись, он взглянул в сторону пещеры. Хотя он был виноват, но сардоническая улыбка скривила его лицо. Он уже похитил единственно ценное, что у нее было… ее девственность.

ГЛАВА 5

Рука, слегка толкнувшая Елену в плечо, пробудила ее ото сна.

– Что такое? – пробормотала она.

Девушка открыла глаза и увидела Эммануэля, а не Эль Гато, склонившегося над ней. Оглядевшись вокруг, она заморгала, удивленная тем, что снова находится в пещере. Увидев, что она раздета, Елена быстро натянула на себя покрывало до самого подбородка.

– Это я, сеньора, – сказал виновато гигант. Он протянул ей охапку одежды. – Вам следует одеться. Мы должны уходить.

– Уходить? – Ее глаза сузились, она всматривалась во мглу пещеры, слабо освещенную свечой. – А где Эль Гато?

– Уехал, – сказал Эммануэль. Увидев ее глаза, он вздрогнул. – Он не вернется. – Положив одежду на кровать, он посмотрел на нее добрым и понимающим взглядом. – Вот вода для мытья. Пожалуйста, мы должны спешить.

Прежде чем она начала расспрашивать его, он повернулся и, шаркая ногами, вышел из пещеры.

Уехал! Это слово звучало как эхо в сознании Елены. Куда уехал? Отправят ли ее к нему? Вспомнив смущение Эммануэля, она покачала головой. Очевидно, прошедшая ночь ничего не значила для этого бандита. Боль от предательства пронзила ее сердце, как только она поняла, что Эль Гато взял от нее, что хотел, и бросил. А теперь он отсылает ее, чтобы она вкусила последствия и реакцию своего отца.

Выскользнув из-под одеяла, она поморщилась от боли и скованности между ног. Горячие слезы потекли по ее щекам. Она подняла одежды, принесенные Эммануэлем, и в отчаянии их осмотрела. Если бы это была ее собственная одежда, то она могла бы скрыть свое бесчестие. Но в этих? Она их перетрясла, найдя только свободную белую крестьянскую блузу и юбку. Никакого белья. Она подняла голову и вгляделась в отверстие пещеры. Конечно, он не ожидал, что ей недостаточно только этого. Ее губы изогнулись. С таким же успехом она могла носить на шее знак, говорящий всему миру о том, что произошло.

Но у нее, видимо, не было выбора. Боясь, что Эммануэль войдет прежде, чем она будет готова, девушка быстро умылась и оделась. Накинув одеяло на плечи, она надела на голову уродливую шляпу с вуалью. В темноте ночи она не увидела лица гангстера, это означает, что и он не должен ее узнать. Может быть, отец, считающий ее Консицией, уплатил выкуп. Если так, то маскировка может спасти ей жизнь.

После своего «спасения» Елена сидела на лошади среди тяжело вооруженных людей и обдумывала ситуацию, в которой оказалась. С горько сжатыми губами она старалась избегать злобных, понимающих взглядов грубого, жестокого отряда. Это были не обычные солдаты, большинство из них было чужеземцами, нанятыми ее отцом, чтобы охотиться за Эль Гато. Их вожделение чувствовалось даже в густом тяжелом воздухе. Елена содрогнулась, понимая, что не будь она дочерью Энрико де Beга, они набросились бы на нее, как свора собак.

Ее одежда никак ей не помогала. Пышная крестьянская юбка и тонкая льняная блуза намокли от пота, делая очевидным, что под этой одеждой у нее ничего нет. Они забрали ее одеяло, а шляпа упала с ее головы, оставив девушку на виду у этих людей с горящими глазами.

В течение долгой езды она сидела, застыв в седле, вызывающе игнорируя их предложения, произносимые шепотом. Но она не могла удержать возгласа радости, когда впереди показались стены гасиенды.

Ее чувство облегчения исчезло, когда она увидела отца, бегущего со двора, чтобы приветствовать их. Как только он узнал ее, приветливая улыбка исчезла с его лица, и он весь побагровел от гнева. Не говоря ни слова, он повернулся на каблуках и пошел назад к дому. Дрожащую от страха Елену сняли с лошади и сопроводили в кабинет, где ей предстояло встретиться с отцом.

Отпустив стрелков, отец повернулся к ней.

– Елена, – проскрипел он таким голосом, что у нее кровь застыла, – я понимаю, что ты лгала, когда заявила, что отправляешься к тетке. – Его глаза холодно оглядели ее с ног до головы, сузились в щелочки, когда он увидел ее внешность. – Ты знаешь, что произошло с твоей сестрой?