Побег из Фестунг Бреслау - [101]

Тем не менее, техник показал, что он специалист. Одним пальцем он водил по карте, определяя точные координаты, а второй рукой тут же выстукивал их на небольшой клавиатуре, соединяющей его с поверхностью площади. Когда он коснулся красной кнопки, раздался тихий зуммер. Буквально через секунду сверху поступило подтверждение.

«Господи Иисусе! Да быстрее же вы! Я уже вижу их лица!».

Новая автоматная очередь.

— Стреляем очень быстро, — новый, замаскированный рукавом зевок.

Тут он был прав, уже через несколько секунд сверху донесся грохот залпа, смягченный несколькими метрами бетона.

«Ну быстрей же, Господи!».

— Снаряды к тебе уже летят.

«Боже, и когда будут?».

— Где-то минуты через полторы.

После этого все услышали еще одну очередь, следующую, а после нее чьи-то крики.

«Они уже на наших позициях! Повторяю: они уже на наших позициях! Помогите!».

— Пятьдесят восемь секунд.

«Боже мой!..».

— Тридцать секунд.

Связь неожиданно прервалась. Без каких-либо шумов, тресков — ничего. Просто воцарилась тишина. Техник все время глядел на часы. Через пару десятков секунд он поднял голову.

— Ну что, русские получили прямо в каски.

— По шапочке. — Коллега подал ему кружку со свежим кофе. — Сахару?

Офицером, пришедшим из бокового хода, оказался капитан, молодой служака, явно выполняющий некую миссию. Явно, он не был командиром данного подразделения, а это означало, что кто-то желает наших друзей быстро сплавить.

— Слушаю вас? — в голосе звучала сталь. — Чем могу помочь?

— Мы хотели бы воспользоваться вашей связью с линией фронта. Непосредственной.

— Телефонной связью?

— Да.

— К сожалению, это невозможно. Почему вы не воспользовались возможностями связи абвера?

— Боже! — не выдержал Шильке. — Ведь у абвера нет непосредственных телефонных соединений с линией фронта!

— Тогда, может, по радио?

Прибывший тип явно ничего не знал о процедурах соединения по радио.

— Это как же? Открытым текстом на всех частотах?

Капитан пожал плечами.

— К сожалению, ничем не мог вам помочь. Свяжитесь с командованием крепости. У них точно имеется связь.

— Капитан, а вы знаете, сколько это займет времени?

— Мне весьма жаль, только телефоны артиллерии не могут быть никому предоставлены. — Капитан замялся. — Но здесь имеется нормальный городской телефон, — с издевкой произнес он и указал на висящий на стене аппарат, которым, наверняка, раньше пользовались солдаты, чтобы под присмотром унтер-офицеров переговорить со своими семьями, если те находились в голоде. На столике под аппаратом даже лежала телефонная книжка. — Это все, что я могу для вас сделать.

Он отдал салют, в соответствии с уставом, и ушел, стуча каблуками по брусчатке.

— Ну и сво… — начал Шильке, но замолчал на половине слова. Времени у них оставалось все меньше. — Что делаем?

— Я думаю, — буркнул Холмс.

— Что, пешком, на самую линию фронта?

— Ага, и будем на темную таскаться от роты к роте, спрашивая, а нет ли у них человека, которого мы ищем?

— Хорошо, тогда днем, со всем отрядом. Не забывай, как расправились с Надей. Здесь каждая секунда…

— Я думаю, — прервал его Холмс.

И действительно, какое-то время он молчал, после чего нагло подошел к оперативному столу и снял с него карту с обозначенной линией фронта; положил ее на столике у телефона и начал чего-то разыскивать в телефонной книжке.

— Иди сюда, — сказал он, снимая трубку. — Позвони по вот этому номеру.

— Зачем?

— Это мясная лавка. Судя по адресу, она располагается метрах в пятистах от линии фронта. Самое большее, в километре. Хозяйку зовут Грета Мюллер.

— Парень, да там же никого нет после эвакуации. А если кто и есть, он пердит от страха в подвале.

— Вот именно. Мясная лавка, значит, у них должны быть большие подвалы, следовательно, людей должно быть много. Услышат телефон, кто-то поднимет трубку.

— И что я должен им сказать?

— Разговаривай только с Гретой. Попугай ее. Скажи, что тебе все известно про ее торговлю левым мясом. И что ты ее расстреляешь.

— А если она не торговала левым товаром?

Холмс даже вознес взгляд к бетонному потолку.

— Дитер, Дитер, это же мясная лавка. Торговала, торговала, можешь мне поверить.

Шильке предпочел не комментировать подхода немцев и поляков к одним и тем же вопросам и послушно взял трубку.

— И что ей надо сделать?

— Пускай бежит к первому же встреченному немецкому офицеру и вызовет у него жалость, как угодно.

— И он нам позвонит? — Шильке прикусил губу. — Через линии артиллеристов? Ну да. Тогда не откажут.

Он быстро набрал номер. Ожидая соединения, вновь инстинктивно потянулся за сигаретой и тут же выругал себя в мыслях. Неожиданно в трубке раздался хриплый голос. Кто-то говорил на смеси немецкого и русского языков:

— И чего ты, германец, хочешь, а?

Шильке это настолько застало врасплох, что он инстинктивно ответил:

— Я звоню Грете.

— Грете? — Теперь уже удивлялся русский. — Ага. — Несколько секунд царила тишина. — Грета! Грета! Это муж тебе звонит. Беспокоится.

В трубке был слышен чей-то крик. Женский. Но его прервал сильный удар.

— Это ты Грета? А ну признавайся!

— Нет… — Всхлипывания. — Я Марике.

— Тихий ужас. Как-как?

— Марике.

— Ему скажи, — в трубке раздался шелест. — Муж звонит. О тебе беспокоится.