Побег из Фестунг Бреслау - [100]
— Какой это перевес?
— А такой, что, в отличие от них, мы остаемся здесь, когда Бреслау сотрут с карты мира. И во Вроцлаве мы сможем так же следить за судьбами этого дела.
— На основании старых документов, если таковые останутся. — Теперь плечами пожал уже Шильке. — И что? Даже если мы доберемся до сути, что с того? Вытащим виновников из лагерей и поставим перед советским судом?
— Они не похожи на дураков, которые позволяют закрыть себя в лагере.
Дальше они шли уже молча. Ночь была теплой и исключительно спокойной. Никаких тебе бомбардировщиков над городом, никаких существенных канонад из орудийных стволов. Где-то вдалеке отдельные пулеметные очереди, иногда, далеко-далеко, осветительная ракета на парашюте. И совершеннейшая пустота. А ведь где-то здесь, под землей, находились тысячи людей. В душных, тесных и мрачных внутренностях раздавались их перешептывания, кашель, детский плач, стоны раненых. Где-то. Далеко под поверхностью. А на уровне улицы не было слышно ничего из подземного мира клаустрофобного мрака. Не было и вони пота и дезинфицирующих средств, фекалий, карбида и наихудшего запаха — запаха страха. Легкий, прохладный ветерок пах лишь тем, что могло ассоциироваться с лесными кострами, поездками в лес и скаутскими лагерями на каникулах.
— А знаешь что?
Шильке с удивлением поглядел на приятеля.
— Не может быть такого, чтобы Шерлок Холмс не решил какого-то дела.
К счастью, отвечать не пришлось. Перед Ноймаркт нашу пару задержал ночной патруль.
— Абвер, специальное отделение, — предъявили они документы. — К командиру батареи.
Унтер-офицер из патруля оглянулся через плечо, как бы желая удостовериться, стоят ли до сих пор орудия большого калибра посреди площади. Те были на месте, что его явно успокоило.
— Так вам придется спуститься в бункер, — указал он рукой в направлении ближайшего входа, а точнее, громадного, вымощенного булыжником съезда в бетонное подземелье.
Холмс и Шильке кивнули. Не говоря ни слова, они прошли между темными тушами могучих пушек. Следующий патруль остановил их уже перед самым съездом, ведущим под землю, и еще один патруль — а точнее, стационарная охрана — перед самыми бронированными дверями. Но бумаги Титца впечатление производили. Никто в патрулях не осмелился хотя бы на малейший комментарий.
Внутренности огромного бункера тоже производили впечатление. Собственно говоря — все они тонули в темноте, невозможно было пересчитать хотя бы стойки с артиллерийской амуницией. Слабые лампочки теплились только возле постов связи и над столами, на которых были разложены карты и артиллерийские таблицы. Две стены, смазанные фосфором, светили в полумраке зеленым — если бы электричество отказало, эти стенки были бы единственным источником света. В этом освещении обычная замощенная улица с идеальными бордюрами производила неестественное впечатление. Вроде бы все и ничего, но эта улица проходила глубоко под землей и терялась где-то во мраке.
— Слушаю вас, господа, — молоденький прапорщик вытянулся перед офицерами по струнке.
— Нам нужно переговорить с командиром, — вновь пошли в ход бумаги.
— Да, конечно, сейчас я его позову. Только это может занять какое-то время. — Он сделал рукой жест, как будто прикладывал к уху невидимую трубку и указал пальцем в потолок. Оба поняли. Командир разговаривал с начальством.
— Понятно.
Шильке с Холмсом остановились у одной из покрашенных фосфором стен. Сейчас они походили на духов. Шильке, как и обычно в тех местах, где абсолютно запрещалось курить, инстинктивно сунул руку в карман. Холмс усмехнулся губами трупно-зеленого цвета и покачал головой. Еще показал на стойки с амуницией, тоже освещенной зеленым отсветом. Сейчас они прислушивались к беседе, ведущейся на ближайшем посту связи.
«Эй, земляк, смилуйся, они идут прямиком на меня!»
К счастью, динамик был приглушен и не передавал всех эмоций солдата, находящегося по той стороне.
— Да успокойся ты.
«Мне нечем стрелять!».
— А у меня приказ: экономить боеприпасы, — связник объяснял терпеливо, чуть ли не флегматично.
«Так меня же раздавят! Они уже вот-вот!»
— А мы не можем стрелять без приказа.
«Земляк, я сейчас прибавлю громкость, так ты услышишь голоса ива́нов!».
— Сохраняй хладнокровие. — Техник рукавом подавил зевок. — Ну нет у меня тут запасов до и больше.
«Так ведь тут уже чуть ли не рукопашная! Иваны нас убивают! Стреляйте же!!!».
— Мне приказано экономить боеприпасы.
Из динамика раздался треск автоматной очереди. Потом грохот взрыва, похоже, это была граната.
«Камрады, умоляю, помогите, они уже здесь!».
Связник лениво глянул на коллегу, сидящего на втором посту. Тот отставил кружку с кофе и пожал плечами.
«Половины наших уже нет в живых! Стреляйте же!».
Техник снова глянул в бок, его коллега снова пожал плечами. Правда, потом скривился и показал на пальцах «восемь».
— Ладно. Даю тебе подкрепление. Диктуй координаты.
«Валяй прямо по моей позиции. Солдаты спрячутся в развалинах».
Сидевший у поста не мог договориться с коллегой, поскольку тот разложил руки в жесте неспособности. Этот вялый разговор жестами явно не приносил результатов.
— Ладно, получишь восемь снарядов.
Ну вот, еще один чудный рассказ от Андрея Земяньского про Вроцлав-Бреслау (их у него несколько; все, в той или иной степени, отличные, стоящие перевода. Возможно...)...Хочу здесь заметить, что я сознательно не делал ссылок относительно исторических личностей. Читатель и сам может порыться в Интернете. Правда, кое-где автор пересолил. Норман Дэвис (у нас перевели его «Европу»; автор неоднозначных книг по истории Польши, написавший, кстати, замечательную книгу о Вроцлаве) ничего подобного о Пилсудском не писал.
Рассказ о несбыточных снах некоторых психотерапевтов с элементами детектива и юмористического АИ.
Надеялись на светлое будущее? «американская бойня под Пекином и китайская бомба Чен» и будущее – в бункерах. Человечество отброшено в век пара, без электричества – «крошки чен витали в атмосфере Земли, кишели повсюду. И превращали изоляторы в проводники.» Генетически измененные звери рядом с людьми. Все привыкли и обустроились. Но американцы задумали обалделый проект. И для некоторых может вернуться все! Вот только поляки не глупы. Как все обернется – читайте в одном из лучших произведений новой польской фантастики – «Автобан нах Познань» Анджея Земянского!
Эта история происходит в городе Бреслау-Вроцлаве сразу в трех временных периодах — в тридцатых-сороковых годах двадцатого века, сразу после войны и сегодня.Первыми дело начали расследовать офицеры крипо (криминальная полиция) Альберт Грюневальд и его коллега Ричард Кугер. После войны офицеры народной милиции Мищук и Васяк попытались довести расследование этого дела до конца. Шестьдесят лет спустя, за дело берётся лучший сыщик Вроцлава Славек Сташевский.Будет ли разгадана одна из величайших тайн Бреслау-Вроцлава — тайна внезапно взрывающихся людей…
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.