Победители тьмы. Роман - [36]

Абэк молча следил за нею. Елена стояла посередине аллеи и говорила сама с собой… Да, сама с собой, потому что рядом с нею никого не было! Абэк встал со скамьи лишь тогда, когда Елена, радостная и оживленная, уже возвращалась к нему.

- Ну пойдем, Абэк Давидович! Нас, вероятно, уже ищут. Засиделись мы с вами здесь.

И впервые за все время их знакомства она смело взяла Абэка под руку.

- Елена, что это было с вами? - серьезно спросил Абэк.

- Ничего! - ответила Елена.

- Вы… кажется… только что говорили с кем-то?

- Что это, допрос? - упрекнула его Елена, но тотчас же, лукаво взглянув на него, шепнула:

- Ну да, я говорила… с моими растениями!

Абэку не понравился ее уклончивый ответ, но он не решился настаивать.

Они вошли в зал гостиницы, где уже кружились пары под звуки чудесной музыки.

Через мгновение они также закружились в вихре вальса. Стоявший в углу зала, в группе своих друзей, Николай Аспинедов счастливыми глазами следил за дочерью.

ДЕНЬ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

В числе приветственных посланий, которые радиостанция Октября принимала со всех концов Родины, было и письмо Абэку Аденцу от его дяди, проживающего в Армении.

Письмо было длинное, озвученное на киноленту.

Уединившись в своем номере в гостинице «Метеор», Абэк прослушал письмо. Звукофон совершенно не искажал голоса. Абэку чудилось, что старый дядя Лео говорит с ним, находясь тут же рядом, чуть ли не в самом номере.

Старик поздравлял с победой, одержанной над врагами мира, созданием и удачным пуском «Октябрида». Он выражал уверенность в том, что именно советским людям суждено быть колумбами будущих межпланетных путешествий. С восхищением описывая «чудесный Ереван», он выражал сожаление по поводу того, что гибель брата и болезнь помешали его дальнейшей научной деятельности и просил передать горячий привет товарищам и друзьям, в первую очередь Николаю Аспинедову.

«В Армении, дорогой Абэк, я чувствую себя довольно хорошо, - сообщал он в своем письме, - хотя тут все на каждом шагу заставляет вспоминать о пропавшем брате - моем дорогом Давиде… И лишь радостные вести о твоих успехах несколько смягчают мое горе.

Если бы ты знал, дорогой племянник, как изменилась наша Армения! Как прекрасен Ереван со своими новыми высокими домами, выстроенными из розового туфа, базальта, гранита и разноцветного мрамора, точно напоенного солнцем!..»

Письмо было очень сердечным, хотя и немного бессвязным, выдававшим душевное волнение старика, и естественно, оно вызвало бесчисленные воспоминания в душе Абэка. Он вспомнил детство свое, проведенное в пригороде Еревана - Норке. И казалось, будто было это только вчера…

«Да, Абэк Давидович, немало пришлось пережить и вам, немало…» - обращаясь к самому себе, пробормотал он, вставая с места. Перед ним встал образ Николая Аспинедова, которому дядя просил передать привет, он вспомнил и Елену, с которой несколько лет назад вновь встретился в Москве. Как она изменилась после той последней встречи! Вот уже прошло больше недели, как он здесь, в Октябре, а Елена так и не нашла нужным встретиться с ним наедине. Ясно, что она избегает этой встречи. И как странно вела она себя вчера в саду… Она же явно стремилась внушить окружающим мысль, что близка с ним… Но почему это она делала? Зачем? Неужели он заблуждается, и Николай Львович прав? Она равнодушна к нему?

Звякнул звонок телефона. Абэк, вздрогнув, взял трубку. С экрана глянул на него совершенно незнакомый человек.

- Здравствуйте, Абэк Давидович! - прозвучал его голос. - Секретарша Николая Львовича не смогла лично выполнить его поручение - он ее спешно отправил на «Октябрид». Поэтому передаю вам по просьбе Аспинедова, чтобы вы немедленно приехали к нему. Машина ждет вас у гостиницы. Профессор просил предупредить, что вас ждет путешествие в мороз и мрак. Вам предстоит выехать за пределы весны, царящей в Октябре. Экспедиция - неотложная. Вас будет сопровождать полковник Дерягин. Что передать профессору от вас?

- Скажите, что я сейчас же выеду, - ответил слегка удивленный Абэк: он впервые слышал о какой-то поездке вместе с профессором Аспинедовым и полковником Дерягиным.

- Хорошо, я так и передам профессору, - кивнул собеседник Абэка.

Едва Абэк успел положить трубку, как раздался второй звонок. Он поспешил снова взять трубку.

На экране появился Илья Дерягин.

- Здравствуйте, Абэк Давидович!

- Здравствуйте, товарищ Дерягин.

- Вам звонили от Николая Львовича?

- Да, только что. Сейчас сойду вниз.

- Ну, черт побери! - В восклицании Дерягина прозвучала тревога. - Слушайте, Абэк Давидович, никуда не выходите из номера, слышите? Через несколько минут я сам буду у вас. Понимаете, - вам ни в коем случае не следует выходить из комнаты. Ждите моего прихода.

- Товарищ Дерягин, но из отдела внутренней службы уже звонили мне и торопят спуститься. Быть может, вам нет смысла заезжать ко мне?

- Алло! Не отвечайте на звонок, - нахмурился Дерягин. - Вашей жизни угрожает опасность. Ни одного шага без моего разрешения! В целях предосторожности заприте дверь на ключ. Не впускайте никого к себе - буквально никого!

Экран погас.

Абэк был не из пугливых людей, но предупреждение подействовало: он понял, что ему кем-то расставляется ловушка. «Пушки давно умолкли, а тайная война продолжается…» - мелькнуло у него в мыслях, и он, сжав кулаки, начал беспокойно шагать по номеру.