Победа Горокхо - [7]
Поэма «Победа Горокхо» принадлежит к синкретическому искусству и представляет собой произведение музыкально-словесного характера с элементами драмы (большое место в нем занимают монологи и диалоги). Подобно подавляющему большинству средневековых бенгальских произведений, она, как это уже отмечалось выше, не существовала вне устного певческого исполнения. У нас не сохранилось свидетельств исполнения поэмы «Победа Горокхо» в те далекие времена. Но вот как описывает Дж. Грирсон исполнение другого сказания натхов, «Песни о Маникчондро», в конце XIX в.: «Обычно песня исполняется четырьмя мужчинами по очереди, а не всеми вместе. И исполняется она нараспев»>{70}. В рукописях поэмы часто специально указывается, на какую мелодию-рагу (niga)>{71} должна петься та или иная часть поэмы. Эти раги (Бхатиял, Джагорон, Гунджори, Шухи, Дханоши, Бхупали), бесспорно, принадлежат бенгальской народной музыке, и их выбор диктовался содержанием того или иного эпизода. Вероятно, не случайно, что фрагмент поэмы, в котором Горокхонатх пытается разбудить память Мина, заставить его вспомнить учение о бессмертии (стк. 978 — 1019), должен был петься на рагу Джагорон, что означает «пробужденный, пробуждение».
Поэма «Победа Горокхо» в рукописи формально не разделена на отдельные песни, возможно, это связано с ее небольшим объемом. Монотонность единого словесного потока преодолевается как сменой par, так и сменой двух стиховых размеров. Это общепринятые в средневековой бенгальской поэзии силлабические размеры— пояр и триподи. Пояр (рауага) обычно используется для повествования и диалогов. Он представляет собой рифмованное двустишие (схемы рифмы — ААББ), полустишие которого составляет двухстопный четырнадцатисложник (обычно 8 + 6) с цезурой после каждой стопы. Размер триподи (tripadi) со сложной рифмовкой строфы (ААБВВБ) представлен в поэме в его так называемой удлиненной форме — лачари, диргхо чхондо, диргхо триподи (lacari, dirgha chanda, dirgha tripadi), полустишие которой составляет трехстопный двадцатисложник (8 + 8 + 10) с цезурой после каждой стопы. Этот размер, более сложный, чем пояр, используется в поэме реже и главным образом для монологов.
Предлагаемый читателю русский перевод поэмы «Победа Горокхо» сделан с издания 1917 г., подготовленного известным бенгальским текстологом, собирателем старых рукописей и исследователем средневековой литературы Бенгалии Абдулом Коримом (1892 — 1953). В основу этого издания был положен один из самых старых и полных списков поэмы 1777 г. из Восточной Бенгалии (Рукописный фонд Даккского университета, № 316)>{72}. В своей работе А. Корим использовал еще два (более поздних) списка поэмы — 1849 г. (он обозначен № 2) и начала XIX в. (№ З)>{73}, — там же он привел постраничные разночтения этих списков>{74}.
К сожалению, в начале XX в. в Бенгалии еще не были выработаны строгие научные критерии издания древних и средневековых рукописей. Абдул Корим внес в основной список строки из двух других списков, в результате чего возникли ненужные повторы и была нарушена целостность основного текста. Правда, все свои вставки он заключает в квадратные скобки и указывает номер списка в соответствующих примечаниях. Это, например, стк. 1 — 53, 132 — 133, 142–149, 350 — 351, 820 — 829, 960 — 969, 1631 — 1646, 1711 — 1716, 1951 — 1970, 1971 — 2130.
«Победа Горокхо» переведена на русский язык впервые. Переводчик стремился сделать прозаический перевод поэмы максимально близким к тексту оригинала, его стилю и сохранить, по возможности, синтаксические особенности оригинала. Слова, отсутствующие в тексте и добавленные по смыслу, заключены в квадратные скобки. Перевод снабжен комментарием, главным образом историко-культурного характера, и указателем. Собственные и мифологические имена, термины, названия растений, вошедшие в русскую индологическую литературу в их санскритском звучании, даны в санскритской транскрипции; в комментарии же приводятся их бенгальский звуковой вариант и латинская транслитерация.
Примечания
1 S. History of Bengali Lite, rature. New Delhi1960, с. 49.
2См. [Briggs, с. 1–6]. Там же приводятся примерные данные за 1911 г. о числе йогов в Индии. Современная исследовательница культа натхов К. Моллик считает, что в конце 40-х годов йогов-натхов в Бенгалии было не менее 450 тысяч. Из них Уз в Восточной Бенгалии (совр. Бангладеш), а Уз в Северной Бенгалии и Трипуре (Индия) [Моллик, с. 5]. Такие же данные приводит Ш. Дасгупта [Sh. Dasgupta, с. 427}. Об обряде «канпхата» см. примеч. 19 к переводу.
3 3 Подробно о монастырях и святых местах натхов см. [Briggs, с 78—124; Моллик, с. б].
4 См.: Серебряков И. Пенджабская литература. М., 1963, с. 24–25.
5 См.: Ламшуков В. Маратхская литература. М., 1970, с. 17–18.
6 См.: Рабинович И. С. Сорок веков индийской литературы М, 1969, с. 147–164.
7 The Song of Manik Chandra. Ed. by G. A. Grierson. — Journal of Bengal, 1878, vol. 47, pt. 1, № 3.
8 См.: Bibliography of Indology. Vol. III. Bengali Language and Literature. Pt. 1. Early Period. Calcutta, 1964, № 1065, 1066, 1071, 1083, 1084, 1089, 1104 a, 1114; обзоры изданий текстов натхов даны [Sh. Dasgupta, с. 425–426; БНППП, с. 1–4; О. Бондопаддхай, т. 3, с. 396–404, 364–369],
Танская новелла — особая страница в литературе Китая. Зародившись в древности, она дошла до настоящего времени, претерпев значительные изменении и в стиле, и в сюжете. Можно сказать, что в ней раскрыты подлинные черты китайского народа, его взгляд на мир, литературный вкус. В книге собраны новеллы китайских мастеров, повествующие о любви, благородстве, страхе, возмездии и других гранях жизни.
Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.
Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.Во второй том собрания вошли переложения классических китайских легенд и сказаний — народной «Легенды о Белой Змее», ставшей основой многочисленных драматических и оперных постановок, кинофильмов и т. д., а также знаменитого даосского сказания «Путешествие восьми бессмертных за море».
Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.
Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.
Публикуемые рассказы извлечены из разных рукописных сборников и сочинений, но все они – читатель легко это заметит – представляют народную литературу. В них много искрометного народного юмора и народного здравого смысла, фантазии и наблюдательности. Множество различных тем, пестрая вереница персонажей, целый хор голосов – все это вместила в себя средневековая прозаическая литература на персидском языке, многоликая и разнообразная, широко отразившая жизнь общества своего времени.