По законам железных людей - [19]

Он поставил передо мной бокал ледяной воды и кофе. И сел поближе. Никудышный из меня конспиратор. В его глазах я прочитал сочувствие.

— Не смею быть назойливым, — без ущерба для своей деликатности он мог бы обойтись без предисловия, но нужно знать Сэги. — У вас неприятности? (Пауза.) И это связано с женщиной? Не огорчайтесь…

Его рассказ напоминал притчу. Сэги вспомнил свою подругу. Формально они не были женаты, но жили как муж с женой. Она была кроткой и любящей. В то утро она проводила его на работу и как всегда была заботлива и мила. Вернувшись вечером, он не застал ее дома. Она исчезла. Без денег, без вещей. Розыски ничего не дали. Казалось, она пропала без вести. Потом он узнал, что она ушла к молодому парню. Когда он встретил их, это его не очень сильно взволновало- Может быть, потому, что живя с ней. Сэги не порывал связей с девицами из бара, другими женщинами. Но что–то еще долго саднило внутри, требовало ответа — почему, ну почему она ушла от него? Но с годами и это чувство исчезло.

Мне и в голову не приходило, что Йоко может уйти от меня к другому. А сегодняшнее недоразумение я должен уладить сейчас же. Мне нужно сказать ей об этом. Восьмой час. Поминальная служба, конечно, закончилась. Я набрал номер домашнего телефона Йоко, и мужской голос раздраженно и встревоженно ответил:

— Игата Йоко–сан ушла утром и до сих пор не возвратилась домой. Мы не знаем, что и думать…

Под сенью Шагала

1

Она не вернулась домой. Йоко не пришла на поминальное бдение по своему брату. Я был в полном смятении и не сразу заметил присутствие в кофейне Тадзима, тем более перемену в нем. Не дав мне опомниться, он принялся за меня.

— Итак, ты настаиваешь, что был в полиции Синагава и потому опоздал на дежурство?

— Я уже сказал.

— Ну что ж, моя совесть чиста, — продолжал он, глядя исподлобья и саркастически кривя рот. — Может быть, после этой правды я услышу от тебя еще одну… к примеру, что Игатз Йоко, сестра покойного Игата Такити, — твоя невеста?

Я даже остолбенел от его наглости. Чего он суется в мои личные дела? И что это за прокурорский тон!.. Он отодвинул в сторону кофе, поданный ему Сэги, и его взгляд, устремленный на меня, и впрямь сделался по–прокурорски холодным и колючим,

— Игата Йоко найдена убитой в Синагава, в номере отеля.

Сейчас я не виню Тадзима. В каждом, из нас, а в газетчике в особенности, живет детектив, а в той ситуации у него было предостаточно улик, изобличающих меня, Как мы условились, он собирался идти к Сэги вслед за мной, когда позвонили из пресс–клуба и передали информацию об убийстве в отеле. Связавшись с полицией Синагава, чтобы узнать подробности, он попутно выяснил, что я там сегодня не появлялся.

«Нет, только не Йоко!» — кричало во мне, сводило с ума, а напротив меня сидел человек, чьи слова не оставляли ни на йоту надежды, что все это — ошибка.

— Объявлен розыск мужчины, который был вместе с ней в номере. Он снял его на имя Хэда Итиро. Наш Хэда–кун [12] с утра торчал в редакции и вряд ли…

— Не надо никого впутывать. Это был я, — мне в тот момент было не до алиби, а мое признание придало Тадзима уверенности, что след взят и дожать меня не составит труда. Он сказал, что скверная история, в которую я попал, касается не меня одного, а репутации газеты, и предложил незамедлительно написать заявление об уходе из редакции, пометив его вчерашним днем, что, кстати, позволит надеяться на выходное пособие, а «Тоё–симпо» освободит от необходимости доказывать свою непричастность к случившемуся. Не очень–то он церемонился со мной. Его откровенная деловитость привела меня в чувство и помогла снова обрести себя самого.

— Ты влип, — сказал Тадзима.

— Да, — согласился я, — но писать заявление не буду. Я — не убийца. Надеюсь, тебе это доказывать не нужно?

Он, вероятно, свыкся с мыслью, что перед ним преступник, поэтому моя доверительность явно пришлась ему не по вкусу.

— Ты можешь найти свидетеля, который бы смог…

— Нет, не могу. Мы были с ней вдвоём.

Тадзима был в плену у логики. А я на собственной шкуре ощущал, как шатки и неубедительны могут быть очевидные факты. На мой вопрос, в каком номере была найдена Йоко, он, уверенный в том, что я вожу его за нос, ответил не сразу, но потом, заглянув в какую–то бумажку, нехотя процедил:

— В шестьсот пятьдесят пятом.

Невидимая сила качнула меня в сторону. Ключ от этого номера дал мне портье, в нем мы были с Йоко, после ее ухода я заказал туда виски, а потом рассчитался за этот номер.

— А немного погодя пришли убирать номер, — дав мне объясниться, добавил Тадзима, — и там обнаружили труп задушенной женщины, как мне сообщили — совершенно голой…

Если бы я думал о себе, у меня бы не хватило сил. Поддерживала боль за Йоко. Никто не возьмет на себя защиту ее имени, никто не отомстит эа нее. Поэтому, стиснув зубы, я выслушивал доводы Тадзима, сколь чудовищными они ни были. Каким ему виделось происшедшее? Я завлек ее в гостиничный номер и как сексуальный маньяк стал добиваться близости, а получив отказ, пришел в бешенство и… То, что я, снимая номер, прикрылся чужим именем, будет расценено судом как преднамеренный поступок, оттягчающий вину. И еще — все случилось незадолго до того, как жертва должна была идти на поминальное бдение. Последним займется судебный психиатр. Теперь, по прошествии времени, мне кажется, я знаю, почему Йоко захотела проститься со мной таким странным образом. Но мог ли я тогда поделиться своими соображениями с Тадзима, если бы даже они у меня были? Из предосторожности я не упомянул ни о слежке, ни о господине Чэне,