В тот день я дежурил и допоздна засиделся в пресс-клубе префектурального управления полиции. Компания подобралась довольно многолюдная — репортеры из разных газет. Чтобы скоротать время, все резались по маленькой в маджан, я же сидел поодаль, развалясь на диване, и лениво смотрел на телеэкран., Шел заграничный боевик про какого-то сыщика, который, по-моему, ничего не умел, кроме как ухлестывать за бабами.
Я уже начинал клевать носом, когда меня окликнул Нацумура из газеты «В». — пожаловаться на моего коллегу Нино, который, похоже, собрался выйти из игры.
— Слушай, всыпь как следует своему подчиненному. Ерзал-ерзал на стуле, и вдруг оказывается, что у него свиданка! Так у нас не делают — сам напросился в партнеры, а теперь в кусты.
Я взглянул на Нино. Парень совсем еще молодой, всего второй год в газете. Мне вдруг показалось, что он здорово смахивает на того нахального сыщика из фильма.
— Да нет, я не на свидание… — начал было оправдываться он, но Нацумура ехидно спросил:
— А с кем это ты сейчас по телефону ворковал? Нино покраснел.
Я со вздохом поднялся с дивана и сел на освободившийся стул. Судя по записи, Нино был в выигрыше — то-то Нацумура так разоряется. Сам он, как сорвет куш, сразу встает из-за стола, но зато если продувается, то отыгрывается до последнего.
— Ладно, — сказал я. — Пусть идет. Я за него доиграю.
Нино обрадованно поблагодарил и заявил, что оставляет весь выигрыш мне.
— Не болтай ерунды, — отмахнулся я. — Иди куда шел.
Его тут же как ветром сдуло. Встряхивая кости, Нацумура хмыкнул:
— А я гадаю, чего это он тут застрял? Вроде дежурство не его. Я взглянул на часы. Десятый час. До сдачи номера еще три часа.
Если за это время ничего интересного не произойдет, мы все разойдемся по своим редакциям и будем коротать бессонную ночь в духоте и тоскливом одиночестве.
Такой жизнью я живу уже десять лет. Прошли времена, когда свидания значили для меня так много, как теперь для Нино. Не знаю, радоваться этому или огорчаться, но факт остается фактом: юность прошла и ее, увы, не вернешь.
— Ну, поехали, — объявил Нацумура, и игра началась.
Минут тридцать я сражался с переменным успехом, потом вдруг зазвонил телефон. У каждой газеты в пресс-клубе есть свой стол с собственным телефоном, но это звонил общий.
— Черт бы их всех подрал, — ругнулся кто-то. — Ночь скоро, а все звонят.
— Да ну его, давайте играть, — пробурчал другой, но я встал и подошел к трезвонившему аппарату. Честно говоря, просто у меня неплохо легли кости, и надо было потянуть время, чтобы сосредоточиться.
— Алло, алло, — зашептал в трубке голос Нино.
— Ну, чего тебе?
— Это вы? Отлично! — взволнованно зачастил он. — В отеле «С», это около парка Ямасита, убийство. Слышите?
Я сразу почувствовал спиной обращенные на меня взгляды партнеров по маджану.
— Приезжайте скорее! — повысил голос Нино.
— Не могу, мы с ребятами играем в маджан.
— Но ведь убийство же!
— Подумаешь. Маджан важнее… Понял?
Мне, конечно, было уже не до маджана, но я понимал, что у Нацумуры и прочих ушки на макушке. Мое дело — задержать всю компанию здесь, чтобы Нино тем временем спокойно, без конкурентов собрал весь материал. Однако парень ни черта не понял — зелен еще. Он обиженно воскликнул:
— Да вы знаете, кого убили? Йоко Минэ! Ту самую, актрису! Он так трагически это произнес, словно по меньшей мере настал конец света.
— Это еще кто такая? — нарочито небрежным голосом спросил я. Нино прямо задохнулся от изумления и, запинаясь, вымолвил:
— Вы… не знаете… Йоко Минэ?
Господи, ну конечно же, я знаю Йоко Минэ — кто ее не знает, — но я чувствовал, что репортерская братия прислушивается к затянувшемуся разговору все с большим интересом. Пора кончать, подумал я, иначе они почуют неладное. Что делать, такой уж наш журналистский хлеб — каждый подозревает соседа: вдруг тот принес для своей газеты нечто сногсшибательное. А чересчур долгий разговор по телефону для профессионала всегда подозрителен.
— Ладно, жди, — буркнул я и повесил трубку.
Я сел как ни в чем не бывало за стол, и Нацумура с деланной небрежностью спросил:. — С кем это ты там?
— А, ерунда, — махнул я рукой. — Из редакции позвонили, говорят, рассыльный из бара принес счет за месяц для оплаты. Ничего, подождет.
— Понятно.
— Ну ладно, чей черед?
Неудивительно, что я в два счета все спустил: сидел как на иголках.
— Я в туалет, — сказал Нацумура, поднимаясь из-за стола. Однако от моего внимания не ускользнуло, что возле двери он как бы между прочим сдернул с вешалки свой плащ. Я заявил, что мне тоже приспичило, и поспешил к выходу. Можно было не сомневаться, что Нацумура понесся к дежурному по городу: писать этот тип не умеет, но нюх у него дай боже.
