По законам железных людей - [21]

— К Аои тебе ехать нет надобности. Через пресс–клуб нам передано, что ответственность за тебя полностью на газете. Так что, будь добр веди себя соответственно^

— Хочешь что–нибудь сделать, прежде подумай, — сказал главный.

— Да, осмотрительность прежде всего, — добавил отечески зав.

— Мне кажется, — тут уже вступил Тадзима, — он все осознал.

Памятуя о его телефонном перезвоне из кофейни, я не сомневался, что у него были основания быть довольным собой.

Как только я покинул кабинет главного, усталость, набиравшаяся за день, навалилась, будто поджидала момент. Заходить в отдел желания не было. Да и что там мне делать? Поеду–ка я домой! В станционном киоске я купил вечерние газеты и сел в электричку. Пресса ничего нового не сообщала. И я подумал, что зря я не удосужился до сих пор отыскать Танияма, чтобы получить от него прямой ответ, что же в конце концов происходит. Буду дома, первым делом займусь поисками Танияма.

Сойдя на остановке, в невеселых думах я брел по знакомой дорожке. Уличные фонари из–за позднего времени горели вполнакала. Нормальные горожане уже давно сидели по домам, смотрели телевизор и видели сны. Нападавшие возникли как из–под земли. Они взяли меня в обхват с разных сторон, так что я был лишен возможности сосчитать их. Могу поручиться, не меньше трех. Они методично обрабатывали живот и грудь, обходя ударами лицо. Работа как по заказу. Профи. При этом они дали мне постоять, чтобы им было удобней бить, а потом сшибли с ног для завершения начатого, но свет автомобильных фар помешал им. Как призраки они появились и так же растворились.

2

Я лежал на проезжей части, еще немного и… Водитель тормознул метрах в пяти. На первых порах он пытался терпеливо разобъяснять мне, какие неприятности ждут человека, избравшего местом отдыха шоссе. Лишь потом, принюхавшись, он к своему великому удивлению обнаружил, что имеет дело не с алкоголиком.

Пока он возился со мной, я стал мало–помалу приходить в себя и кое–что соображать. И поэтому запомнил фразу пассажира, который пришел на помощь шоферу. Он наклонился ко мне и вдруг произнес:

— Э, да это он… — Затем я снова услышал тот же голос: — Немедленно отвезем его в больницу!

Так я оказался в полночном такси, рядом с пассажиром, который опекал меня всю дорогу как заботливая нянька. Я был плох, но, главное, был жив, так как чувствовал боль, к которой безразличен только мертвец. Правда, в машине мне полегчало. Как–никак смена обстановки. У меня нарушена речь. Легкие, рот будто забило мокрым песком. Каждая фраза, даже слово — через преодоление боли. И тут…

— Ведь вы журналист, — тихо спросил мой сосед, — не так ли?

Ночь, бандиты–привидения, чудесное избавление из их лап — уже ничего себе сюжет, но чтобы вот так… я не подозревал, что в многомиллионном городе и т. д.

Он приблизил свое лицо к моему и я узнал его:

— Вспомните… вы были с девушкой… кафе возле полиция Синагава.

— Хозяин «Люпена»… — я хотел улыбнуться ему, но упоминание Йоко превратило улыбку в судорогу. Какое–то время мы ехали молча. Вспомнил, что до сих пор не поблагодарил своих спасителей. — Мне повезло, что вы живете поблизости от меня. Если бы не ваша помощь, мне бы каюк.

— Не стоит благодарности, господин. Счастливая случайность. Просто я в тот момент проезжал мимо. — Вспоминаю, что этого человека зовут Камисиро. Так сказал Сэги.

— Но по моей вине нарушились ваши планы…

— Сущие пустяки. Мои планы подождут… — Машину мягко качнуло и она остановилась. — Вот мы и приехали.

Медсестра отправилась будить дежурного врача. А меня уложили на кушетку в холле, в двух шагах от телефона–автомата, услугами которого владелец «Люпена» воспользовался тотчас же.

— Да, я в больнице. Со мной ничего не случилось. Ранен не я… Мы его подобрали в пути. Да, да, один мой знакомый. Нет, нет, сегодня уже не получится. Я позвоню. Спокойной ночи!

Камисиро говорил с женщиной, к которой ехал. Нельзя сказать, что он рвался к ней. Я подумал, что он благодарен случаю. Я же отгонял от себя даже тень мысли о бедной моей девочке, которая… Я ждал минуты, когда останусь один, совсем один. Но Камисиро напомнил мне, где я и что со мной.

— И вы совершенно не представляете, кто на вас напал?

— Было темно. Очевидно одно, они знали, кто я.

— Уличные ограбления сегодня не редкость. Наверное, хотели поживиться.

— Не думаю. Чтобы отнять бумажник, к чему избивать до полусмерти. Кому–то нужно, чтобы я утихомирился. Вот и все.

Пришел заспанный врач. Он потыкал пальцем в разные места, отчего я чуть не взвыл. На мои гримасы ноль внимания. Хорош целитель. Как по отлаженной схеме, заученные слова: внутреннее кровоизлияние, рентген, госпитализация, оформить историю болезни. Эскулап оживился лишь тогда, когда для оформления бумаг понадобилось узнать, кто я и откуда. Название «Тоё–симпо», вероятно, приятно пощекотало его заспанное ухо. Медсестра получила указание срочно уведомить полицию. Что касается меня, я предпочел бы обезболивающий укол.

В палате, куда меня поместили, прямо над головой на потолке виднелись следы от протечки. Чтобы заснуть, я начал составлять из разводов картины. Наконец все лишнее отошло на задний план и проявился женский профиль. Сквозь слезы, льющиеся помимо моей воли, образ Йоко казался зыбким, мерцающим, отдаленным, а запекшиеся губы шептали одно, только одно — ее имя.