По страницам "Войны и мира" - [4]

ни. Мир маленькой княгини — узкий и пошлый — не знает этих правил чести.

Князь Андрей откровенен с сестрой, но ей он не откроет горькой правды:

«— Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою

жену... (Курсив Толстого.) Но если ты хочешь знать правду... хочешь знать, счастлив ли я? Нет.

Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю...»

Мне не жалко маленькую княгиню — ничего не могу с собой поделать. Меня, как и князя

Андрея, раздражает ее болтовня, ее хорошенькое личико с животным выражением — то беличьим, то

собачьим; мне не жалко, когда муж почти выгоняет ее из своего кабинета и когда оставляет в Лысых

Горах, и позже, когда она умрет, я больше пожалею его, чем ее. Потому не жалко, что очень уж

она довольна собой. Всегда, везде довольна собой. Он мучается, казнит себя, думает, ищет — у нее

все решено, все ясно.

Так с первых глав «Войны и мира» я, читатель, заражаюсь отношением Толстого к его геро-

ям. Вместе с ним я презираю людей, которые не ищут, не мучаются, вместе с ним сочувствую тем, кого

понимает и любит он.

«Война и мир» начинается для меня с того, как два человека нашли друг друга в толпе гостей

Шерер и остались вдвоем в кабинете князя Андрея, и заговорили о своем...

3. МСЬЕ ПЬЕР

Он вошел в гостиную Анны Павловны Шерер, «массивный, толстый молодой человек с стриже-

ною головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фра-

ке». И снова: «Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого екатерининского

вельможи, графа Безухова...» (Курсив мой. — Н. Д.)

Толстой бесконечно подчеркивает: «Пьер был несколько больше других мужчин», «большие

ноги», «неуклюж», «толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками...»

В лице хозяйки дома при виде Пьера «изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который вы-

ражается при виде чего-нибудь слишком огромного и несвойственного месту».

Но вот что интересно: «этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, на-

блюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной».

4

Пьеру, воспитанному за границей и впервые попавшему на вечер, где, он знал, «собрана вся

интеллигенция Петербурга», — Пьеру не скучно: он ждет умных разговоров, «у него, как у ребенка в

игрушечной лавке», разбегаются глаза. Пьеру все внове.

Может быть, семь лет назад в той же гостиной двадцатилетний князь Андрей Болконский таким

же робким, наблюдательным и естественным взглядом смотрел на гостей Шерер. Теперь он знает

им цену. Ему двадцать семь, и один Пьер может вызвать дружеские и нежные ноты в его голосе.

«— Вот как!.. И ты в большом свете?» — спросил князь Андрей.

«— Я знал, что вы будете, — отвечал Пьер».

Конечно, он сказал правду — но не всю правду. Не только из-за князя Андрея Пьер приехал к

Шерер. Ему интересно — вот что привлекает к нему Андрея и пугает Анну Павловну; ему интересны

люди, их разговоры, он д у м а е т — не о том, о чем все посетители этой гостиной, — не о своей карье-

ре. Ему интересно.

«— А обо мне что говорить?» — в тот же вечер скажет Пьер князю Андрею. — «Что я такое?

Je suis un batard. Я незаконный сын!»

Унизительное и неопределенное положение в свете угнетает Пьера. Кто он: граф Безухов или

просто мсье Пьер, даже без фамилии? «Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к

людям самой низшей иерархии в ее салоне». Красавица Элен не замечает его, хотя живет с ним в од-

ном доме, — Пьер поселился в Петербурге у князя Василия, родственника своего отца. И князь Василий

отзывается о нем небрежно: «Образуйте мне этого медведя...» Один Андрей не заботится о том, граф ли

Безухов перед ним или кто другой. Один Андрей любит Пьера такого, какой он есть...

Поначалу эта дружба удивляет: они же такие разные! И семь лет разницы — много, когда одно-

му из друзей двадцать. Эти семь лет отразились в том «вы», которое говорит Пьер Андрею, и в «ты»

Андрея, странном в устах этого сдержанного человека. Где и когда они успели так близко позна-

комиться?

Скоро мы прочтем в письме сестры князя Андрея, что она знает Пьера с детства. Их отцы —

старики Болконский и Безухов — екатерининские вельможи; нет ничего удивительного, что дети могли

быть знакомы. Но теперь, когда они стали взрослыми, что объединяет их?

В гостиной Пьер все время ждет случая, чтобы ворв а т ь с я в разговор. Анна Павловна, «ка-

раулившая» его, несколько раз успевает его остановить —и все-таки Пьер прорывается: он объясняет

бежавшим от революции и Наполеона французам-эмигрантам, что Наполеон — великий человек и

революция — великое дело.

«— Нельзя, mon cher, везде все говорить, что только думаешь», — заметит ему позже князь Ан-

дрей.

Сам он не станет так уж прямо высказывать свои мысли в салоне Шерер. Но и скрывать их

князь Андрей не намерен: усмехаясь, «прямо глядя в лицо Анны Павловны», он дважды повторяет

слова Наполеона: понимайте, как хотите; да, он идет воевать против великого полководца, но не станет

поносить его вместе с бежавшими из Франции аристократами; до этого князь Андрей Болконский не