По следу невидимки - [19]

— А собака? Была в какой-нибудь из этих тачек собака?

— В «Москвиче» я собаку не разглядел. И в «семерке» тоже… Во, вспомнил! Дак в ней окна непрозрачные были.

— Тонированные, что ли? — сморщив лоб, уточнил Ромка.

— Ну да. Темные.

— А номер этой «Лады» ты, случайно, не запомнил?

— А зачем мне его было запоминать? — Мальчишка крутанул головой. — Хотя нет, одну цифру я помню. Девятку. У меня девятого сентября день рождения.

— Ну, а машину кто вел? Как водитель-то выглядел?

Вопрос оказался не из легких. Мальчишка думал долго, потом махнул рукой.

— А, не знаю я. Он так быстро ехал! Я только кепку его и очки заметил. Кепка темная, а очки сверкали.

— Солнцезащитные, что ли?

Мальчишка подумал снова:

— Не-а, светлые.

— Может, это все-таки была Арина? — понадеялась Лешка и тронула мальчишку за плечо: — А не могла «Ладой» управлять женщина?

— Хто ж ее знает. Ай, нет. То мужик был. Небритый.

— А «семерка» точно к дому Погодиных подъезжала?

— А хто ж ее знает? — ответил пацан. Похоже, отметила Лешка, в этой местности нет других слов. — Хотя да, точно.

Никаких других сведений друзья от белоголового мальчишки не получили.

— Если деревенские люди никого не станут резать, то с голоду умрут. Для них что курица, что поросенок, что собака — все одно скотина, — философски заметил Ромка, когда они вышли на ведущую к автобусу длинную дорогу. — А вы нюни распустили, потому что в городе живете и жизни не знаете.

Венечка тихонько хлюпнул носом:

— Я-то думал, что мы на обратном пути уже с Дожиком будем. А теперь что делать, куда идти?

— И в самом деле? — Лешка тоже была готова заплакать.

Один Ромка был настроен решительно:

— Ясное дело, куда. К Ваське!

Сойдя с электрички, друзья спустились в метро и поехали к знакомой пятиэтажке. Дверь им открыл сын Василия.

— Здравствуй. А как тебя зовут? — вкрадчиво спросил Ромка.

— Максим.

— А скажи нам, Максимчик, где твой папа?

— А его нет. Они с мамой у дяди Гриши на дне рождения.

— А в деревню он сегодня ездил?

— Кажется, ездил. Я точно не знаю, в школе был.

— А собака у вас не появлялась?

— Нет. Откуда?

Поняв, что от мальчишки никакого проку не будет, Ромка позвонил во вторую квартиру. Но там, как всегда, никого не было.

Арины дома не оказалось тоже, а ее мобильник по-прежнему не отвечал.

— Этого и следовало ожидать, — печально вздохнул Венечка. — А как день быстро кончился!

Лешка посмотрела на часы, и лицо ее сморщилось, как от боли.

— А что нам дома будет?! И уроки еще делать.

— Какие уроки? Я перестал их учить, — объявил Венечка, чем вызвал к себе Ромкино уважение: он терпеть не мог отличников, поскольку сам к ним никогда не принадлежал, а его похожий на Знайку друг раздражал его своим педантичным отношением к школьным обязанностям. И он одобрительно потрепал Венечку по плечу:

— Наверстаешь! А пес найдется. Обязательно. Я это тебе обещал? Обещал. Значит, так и будет.

— Рома, а сам-то ты веришь в то, что говоришь? — спросила Лешка, когда они, оставив Венечку в вагоне метро, вышли из него на своей «Рижской».

— Если не верить, то зачем браться? Конечно, верю!

У самого порога их встретила мама, и голос ее не предвещал ничего хорошего:

— Где вас носит который день?

— Мы же звонили!

— Но я не услышала ничего вразумительного!

— Понимаешь, у одного человека пропала собака. А он в больнице и об этом не знает, а если узнает, получит инфаркт. Вот мы и помогаем его дочке ее искать, — объяснила Лешка.

— Ну и как, нашли? — немного смягчившись, спросила мама.

— Нет пока.

В прихожей появился отец:

— Дело это, конечно, благородное, но учиться все-таки надо, а вы всегда находите что-то важнее уроков. То вас от компьютера не оторвешь, то домой с улицы не дозовешься!

— Не волнуйся, мы скоро его завершим, свое дело. И уроки все выучим, честное слово. Вот прямо сейчас я уточню кое-что по физике и примусь за алгебру. — Ромка схватил телефон и позвонил Арине. И снова не дозвонился.

А Лешка уселась за компьютер писать письмо Артему, как она это делала почти каждый день с тех самых пор, как их лучший друг уехал в Англию. Она описала ему все последние события, а потом к ней присоединился брат и отослал свои задачки по физике.

— Пусть решит. Должен понимать, что мне сейчас не до них.

Утром Лешка вскочила рано и разбудила брата.

— Рома, вставай быстрее, а то я никак не могу пропустить уроки.

— А кто заставляет? — пробормотал Ромка, зарываясь в подушку.

— Но должны же мы все выяснить! Предлагаю до школы съездить к Василию и спросить, забирал он из деревни Банга или нет. А вдруг он успел его кому-нибудь сбагрить? От него всего можно ожидать.

Ромка мигом вскочил.

— Омочка! — воскликнул его любимец, желтый волнистый попугайчик, недавно научившийся говорить.

Ромка подошел к клетке и, взяв пачку с кормом, посыпал зерна сквозь верхние прутья клетки.

Лешка тем временем надела на Дика ошейник, приговаривая:

— Тебе тут хорошо, сидишь себе в теплой квартире и ешь, когда хочешь. А Бангу каково?

Тихо-тихо, чтобы не разбудить маму с папой, Лешка выскользнула с псом за дверь. Наблюдая, как весело понесся Дик за брошенным ему камешком, она подумала, что никогда бы не выпустила на прогулку его одного, даже если бы у нее была температура сорок градусов: мало ли что может случиться с собакой на улице. Чтобы так поступить, надо совсем ее не любить. Впрочем, понятно, что этот Георгий никаких чувств к Бангу не испытывал, просто хотел показать Арине, какой он хороший и заботливый.