По следу невидимки - [21]

Реакция коллекционера была мгновенной:

— Моя! Эта пиала — редкий экземпляр. Другую такую не найти. Откуда у тебя этот снимок? Где она находится?

— Вы только не волнуйтесь, — сказал Ромка, заметив, что у Матвея Юрьевича слегка дрожит рука, и подал ему другие снимки: со стоящим у плиты Василием. — Она стоит на окне вот у этого человека.

— Противный, правда? — перебила его Лешка, опасаясь, что брат начнет рассказывать, как и почему они познакомились с Василием, и нечаянно проговорится о Банге. — Мы к нему случайно зашли.

Сощурившись, потомок знаменитой династии вгляделся в фотографию:

— Знакомое лицо. Кажется, я его где-то видел. И не раз. Вот только где? Нет, не помню. Теперь весь день буду думать. И попробую связаться со следователем, который ведет мое дело. Неужели это и есть грабитель? И все остальное у него тоже?

— Мы должны сами доказать, что Василий — преступник! — покинув палату, воскликнул Ромка. — Эй, люди, давайте прямо сейчас снова к нему пойдем, потребуем отдать коллекцию или хотя бы заставим признаться, куда он ее дел. Припрем к стенке — он и расколется. И ничего он нам, всем троим, не сделает!

В который раз узрев перед собой знакомые и порядком надоевшие ему лица, Василий хотел сразу захлопнуть дверь, но Ромка ткнул в него, как пистолетом, своим телефоном, и заявил:

— Следователь уже в курсе. И мы тоже можем немедленно позвонить в милицию. Рассказать кое-что.

— Обрыдли вы мне! — пахнув перегаром и помойкой, заорал Василий. — Повадились! Ну что вам еще надо? Сказал же, что не нарочно ловил этого кобеля! Не знал, что он чужой, и где он теперь, понятия не имею!

— И вы хотите сказать, что никогда не видели Матвея Юрьевича Кузнецова? — с ехидством спросил Ромка.

— Какого еще Кузнецова? Того, что в больнице, что ль? Георгий мне о нем сказал, но сам я его никогда не видел. Я на этом участке недавно работаю.

Ромка усмехнулся.

— Значит, не видели того, кого обокрали?

Василий от возмущения поперхнулся и затряс головой:

— Ты что, малец? Это кого ж я обокрал, скажи? Сроду воровством не занимался!

— Да? — Ромка сочувственно покивал головой. — А что ж тогда у вас на окне стоит?

— На каком еще окне?

Оттеснив Василия в сторону, Ромка бесцеремонно протопал по немытому полу в кухню, миновал заляпанную газовую плиту и ткнул пальцем в пиалу на подоконнике.

— А это что?

Хозяин квартиры вытряхнул из пиалы окурок и оглядел ее со всех сторон.

— Старая чашка, и что?

— А откуда она у вас?

— Нашел. Она что, тоже ваша?

— Где нашли, хотелось бы знать?

— Как где? В мусоре. Я ж из того дома мусор выношу. — Василий показал рукой на дом, где жили Арина и Матвей Юрьевич.

— Как выносите? — не понял Венечка.

— А так. Из мусоропроводов. Вы думаете, он оттуда сам испаряется? Нет, приятель, чтобы его там не было, потрудиться надо. А потому валите отсюда. Раз ее выкинули, значит, она никому не нужна. Или ее тоже, как и пса, на время погулять отпустили?

Василий, оказывается, умел шутить, и Ромка почему-то снова ему поверил. Также до него дошло, отчего от мужика вечно несет помойкой.

— А когда вы ее там нашли? — миролюбиво спросил он.

— Давно. Уж и не помню, когда. Еще раньше, чем с кобелем вашим связался. Принес, на окно поставил и забыл про нее.

— Эта пиала из коллекции Матвея Юрьевича Кузнецова. Она очень дорогая. Его недавно обокрали, и он из-за этого даже в больницу слег, — принялась объяснять Лешка.

— Это я уже слышал. Но чашку ваш Кузнецов сам выбросил. Видите, она надбитая? Не вор я, ясно? — повторил мусорщик.

— Она и такая представляет собой большую ценность. И кто-то ж ведь его обокрал, — не сомневаясь больше в правдивости Василия, задумчиво проговорил Ромка. — Отдайте ее нам, мы отнесем ее Матвею Юрьевичу.

— Забирайте, и что б я вас здесь больше не видел!

Ромка схватил немытую пиалу и увидел, что к ней прилип кусок пенопласта. Кругленький, малюсенький такой кусочек. Они с Лешкой как-то крошили пенопласт под елку в качестве снега, и где только им потом эти шарики не попадались! Пенопласт ведь почти невесомый и очень легко крошится.

— Эта чашка, что ли, в пенопласте была? — спросил Ромка.

Василий, поняв, что к нему больше претензий нет, спокойно пожал плечами.

— Не знаю я, в чем она там была. Я еще мусор свой должен запоминать. А впрочем… — Он вдруг задумался. Видимо, понял серьезность происходящего и перестал на них злиться.

Молчал он долго, и Лешка дернула его за рукав:

— Ну? Вспомнили?

— Банки там были, бутылки всякие. Жена их сдает, — застеснявшись, сказал Василий. — И… И…

— Что? — Ромка был весь внимание. Лешка с Венечкой тоже затаили дыхание.

— Да так, ничего. Просто мусора в тот день почему-то мало было. Будто его до меня уже убирали. Я в тот раз в том подъезде с одной неполной тележкой управился, а обычно две ходки делаю.

Ромка насторожился:

— А открыть дверь мусорки легко?

Василий с негодованием взглянул на мальчишку:

— Ты что! Я там особые замки смастерил, от террористов и бомжей всяких.

— А тележка где стоит?

— Там же. За дверью, куда мусор падает.

— А где у вас ключ от мусоропровода?

Мужик указал на крючок в прихожей, на котором висела связка ключей.

— И он здесь всегда висит?