По поводу майского снега - [43]
Но даже этого Н.Цырлину в конце концов показалось недостаточно. Вчера он и его свита, находясь, как и обычно, в изрядном подпитии, учинили гнусный дебош возле памятника А.С.Пушкину, поэту, чье имя является священным для каждого советского, каждого русского человека. Этим глумлением над патриотическими чувствами нашего народа любовалось множество иностранных корреспондентов, заблаговременно уведомленных Н.Цырлиным. Отвратительное хулиганство Н.Цырлина и компании было своевременно пресечено четкими действиями правоохранительных органов и возмущенных граждан. Теперь оценку деяниям бывшего писателя будет давать наш советский суд. Не может оставаться в стороне и литературное руководство. На сегодняшнем совместном заседании Минлитературы СССР и его Особого спецпартполитотдела было принято единогласное решение: уволить Н.Цырлина из числа работников Минлитературы СССР за, как сказано в постановлении, "систематическую дискредитацию высокого звания советского литератора".
Руководство Минлитературы СССР и Особого спецпартполитотдела выражают уверенность в том, что этот решительный отпор клеветнику послужит хорошим уроком всем тем, кто ищет дешевой популярности на Западе и еще теснее сплотит советских литераторов вокруг нашей партии и правительства, вокруг нашей официальной идеологии, которая в условиях усиливающейся с каждым часом опасности капиталистической агрессии против нашей Родины продолжает уверенно вести нас вперед и вперед, от одной победы к другой победе!
5.5. Роскошная книжка
13.XII.82
Сегодня на практике все утро переписывал для диплома из разных журналов и отчетов. Один толстый переплетенный отчет, из которого не успел переписать, вынес домой, чтобы завтра на практику лишний раз не таскаться. Переписывать можно и дома.
Оттуда строго запрещено выносить любые материалы, даже несекретные, но это, сами понимаете - фигня. За полтора года вахтеры ошмоняли всего один раз, и то не меня, а Главкома, когда мы с ним шли через проходную и у него был толстый портфель. Случилось это месяц назад, вскоре после похорон, и мы с ним полушутя предположили, что работники охраны, учитывая гебистское происхождение нового вождя, решили отметить его воцарение таким оригинальным образом.
А в пятницу, заехав в университет за стипендией, обнаружил, что вход в Главное здание теперь охраняется милицией, которая у всех спрашивает пропуск. (У входа на факультет все еще сидят бабки-вахтерши и пропусков по-прежнему не требуют.) Бонифаций с вполне серьезным видом рассказал, что недавно, когда он шел через проходную, одетый в старый черный ватник и обутый в кирзовые сапоги, то милиционер, вместо того, чтобы потребовать пропуск, якобы заорал на него: "Почему без номера, падло?!" Не сразу я понял, что он шутит. Затем Бонифаций изложил версию, что терминология: Главное здание - "зона А", общежития - зоны "Б", "В" (и так далее - до "К" и "Л") имеет самое прямое значение. Строили университет заключенные, имелось множество отдельных рабочих зон, обозначавшихся буквами. Название "зона" с тех пор так и прижилось и даже буквы сохранились те же самые.
Происходят и другие события в том же вертухайском духе. От сотрудников на практике слышал про начавшиеся в последнее время облавы в магазинах, ресторанах и прочих публичных местах. Милиция неожиданно закупоривает выходы и требует от присутствующих предъявить документ, объясняющий, отчего в дневное время они не пребывают на рабочем месте. Одна тетка, будучи дома по болезни, вышла в магазин за продуктами, а там ее сгребли и сволокли в мусарню. В лягавку замели, я имею в виду. В ментовку, то есть. Педорасили в течение нескольких часов с дебильной добросовестностью: и на работу позвонили, и в поликлинику.
Я, конечно, не являюсь особым поклонником нового вождя, но очень сомневаюсь, что все эти выкрутасы - его личная инициатива. Настолько это глупо. Глупо и жалобно. Бессильная попытка заставить людей в рабочее время хотя бы посидеть на рабочем месте.
В "Похождениях Хуренито" Эренбурга описано, как Хуренито, направленный в провинциальный город на должность комиссара, издал декрет, воспрещающий гражданам с 10 утра до 4 вечера ходить по улицам. "За исключением следующих по делам службы и снабженных соответствующими удостоверениями."
Напоминает также эпизод из одной еще более роскошной книжки. Самое первое опубликованное произведение самого вредного писателя в мире. Как начальник лагеря издал приказ: никому из заключенных в одиночку по зоне не ходить. Только строем под началом старшего.
Сегодня Чуркина наконец-то принесла обещанный еще весной номер "Роман-газеты" за 1963 год. Весь пожелтевший и потертый, страницы рассыпаются на куски. Читал сегодня весь вечер - взамен писания диплома. Настоящая энциклопедия советской жизни. Деньги в лагере запрещены и обращаются нелегально, причем лагерный курс рубля в несколько раз выше, чем на воле. (Наподобие валюты, на которую тут тоже можно купить гораздо больше, чем там.) Узаконены лишь заверенные начальством записки в лагерный ларек на определенную сумму. (Наподобие распределения квартир, автомобилей и прочего дефицита исключительно по месту работы.) Если по какой-то причине заключенный не потратил всю сумму, то остаток ее у него отбирается. "Списывается". (На воле, однако, они "списывают" в подобных случаях лишь безналичные деньги предприятий.) Все это, естественно, сопровождается повальным взяточничеством и воровством. Как и на воле.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.