По поводу майского снега - [45]
…А описывать их действительно пришли, но только через две с половиной недели. Девятнадцатого числа вечером. Явились трое - милиционер и два дружинника, которые исполняли роль понятых. (У одного из дружинников из-под гражданского пальто виднелись милицейские штаны.) Колька схватил радиоприемник - единственную оставшуюся неспрятанной ценную, но не громоздкую вещь, незаметно вышмыгнул из квартиры и принялся звонить к соседям. (Давно бы спрятал, но это же совсем тоскливая будет жизнь, если и вредных голосов не послушаешь.) Но там никто не открыл, пришлось возвращаться. Впрочем, суетился он зря: радиоприемник описывать не стали. Вообще мелкие вещи поленились описывать, описали только мебель.
1.I.83
Декабрь случился очень теплый, снег то выпадал, то полностью таял. Даже в конце декабря земля несколько дней подряд была голая. А сегодня ночью, в самый Новый год, как по заказу, началось дикое похолодание. С утра было 12 градусов мороза, теперь, к ночи, наверное, стало все 20. Позавчера была оттепель, а теперь лужи промерзли насквозь и их присыпало снегом. Ужасно скользко, да еще дует сильный ветер, в точности, как в известной поэме Блока:
Белый снежок -
Под снежком ледок…
…Ветер, ветер -
На всем Божьем свете.
Насчет мирового пожара и прочих исторических катаклизмов - пока, слава Богу, не густо. Не считать же, в самом деле, за мировой пожар облавы по магазинам и пивнушкам! Портреты Брежнева с улиц убрали с завидной скоростью еще в начале декабря. Нового вождя пока что не вывешивают, только анонимные лозунги.
…Даже чисто внешне я, видимо, напоминал репрессированного "буржуя" из этой поэмы. Который "в воротник упрятал нос". Одет я был в полушубок из козлиного меха, весьма роскошный на вид, хотя и старый, с лысинами в нескольких местах. В руках я нес большой рваный тюк с барахлом. Официально это именуется "сокрытие имущества, подлежащего описи или аресту". Есть и такая статья, не помню, правда, сколько по ней полагается.
Неугомонный не дремлет враг.
Это - о тебе. Когда в школе проходили произведения типа "Тараса Бульбы" Гоголя или "Разгрома" Фадеева, то, как помню, сопоставлял себя исключительно с т. наз. "отрицательными" персонажами. Сперва подсознательно, а потом уже не скрываясь от самого себя. До известных пределов, конечно. Непонятно, как этот фрукт из "Тараса Бульбы" так легко дал себя застрелить? И в "Разгроме" тоже не все понятно. Наивный, глупенький мальчик (максималист весь из себя, интернационалист) является в партизанский отряд. (Добровольно является, своими ногами является - вот что самое удивительное!) А там, естественно, нравы простые, пролетарские… Потом тот мальчик сделал оттуда длинные ноги, но до того много чего успел натерпеться.
Щелкунчик-скворец, простофиля - Емеля,
Зачем ты ввязался в чужое похмелье?
На что ты истратил свои золотые?.. (Галич)
Враг - это ты. Враждебно любое идущее от тебя действие или желание. Любое самопроизвольное движение товаров, денег, души и мысли, вовремя не искорененное и не организованное вновь на иных, официально утвержденных началах.
Если ты услышал слово "враг", то не нужно спрашивать, о ком идет речь, кто такой этот враг, потому что это сказано о тебе.
5.7. Курят зайцы траву
13.I.83
Сегодня защищал диплом. Написав себе накануне листочек - "тезисы доклада", рассказал, изредка туда заглядывая, о рассеянии инфракрасных лучей на примесях в кремнии. Присутствовавшая там заведующая лабораторией с практики о дипломе отозвалась восторженно, вплоть до возможного поступления в аспирантуру. А какая может быть аспирантура, если они меня в армию гребут? Стыдно смеяться над военнообязанными. Даже Б. отнесся вполне одобрительно, что с ним бывает очень редко.
А Олега завернули, поскольку диплом у него был в одном, а не в двух экземплярах, не переплетенный и без подписей руководителей. И явился он около двенадцати (с давно небритой рожей), хотя было велено ровно к десяти. (Всех проверили по списку и занесли в протокол.) Олег произносил какие-то сложные оправдания, но ему все равно велели приходить через неделю - да и то лишь в том случае, если факультетское начальство дозволит ему повторную защиту. Особенно возмущался Б.: "Я с этим сталкиваюсь впервые за 26 лет. С самого дня основания кафедры я не встречал подобного отношения."
Нам Олег признался, что просто проспал. Мы поехали с ним к нему домой. (Олег, я, Главком, Мойша и Бонифаций.) Мы - обмывать успешную защиту, а он - заливать временную неудачу. (Надо надеяться, что временную.) Хотя он, как я заметил, отнесся ко всему произошедшему с ним весьма равнодушно.
Олег и Бонифаций отправились в магазин за выпивкой, а остальные пошли сразу к Олегу. Он дал нам ключи. Ожидали у него в комнате. Комната оформлена очень оригинально. Над письменным столом натянута черная сетка, наподобие маскировочной, тремя концами прикреплена к стенам, а четвертым - к крюку для люстры. В сетке почему-то лежат чашка, блюдце и позолоченная ложечка. Возле стола стоит старинный круглый столик, на котором лежит Библия на английском языке. Вдоль противоположной стены от пола до потолка друг на друга поставлены книжные полки. Среди книг много нестандартных: дореволюционных, иностранных и переплетенных ксерокопий. Окно почти наглухо завешано черными шторами, которые украшены многочисленными значками. (В их числе - красно-белый "Solidarnosz".) Дверь сплошь исписана цитатами - св.Августин, Достоевский и "Др.Живаго": "Принадлежность к типу есть конец человека, его осуждение.")
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.