По метеоусловиям Таймыра - [43]
Он опустился на лавку.
Устало произнёс:
– Когда кончится это барство?
Гриневский бросил взгляд на диспетчера, и тот поспешно вышел.
– Когда мы научимся беречь государственное как своё? Вот ты когда это поймёшь?
– Геннадий Макарович…
– Что вы всё делите, что у вас – разные государства? Только и занимаетесь тем, чтобы найти виновного… Работать надо, Гриневский, работать, помогая друг другу, а не вырывая один у другого. Ты вот людей у него переманил…
– Помогать… А шланги где брать? – опять взвился тот. – Людей у него увёл… Да Сорокин мне скоростную проходку погубил! Мужики полмесяца вкалывали, а теперь загорать будут, пот – насмарку, энтузиазм – псу под хвост, зарплата – курам на смех…
– Сам бульдозеристов контролируй, твои отвалы они разгребают. Наконец, заинтересуй их чем-нибудь.
– Чем?.. Были бы свои, они б у меня летали, паутинки не задели…
Кузьмин не дослушал, вышел из вагончика и, размашисто шагая, исчез в чёрном зеве туннеля.
Гриневский помедлил, потом сорвался с места, нагнал:
– Какой чёрт тут бригадный подряд! Всё это возня пустая…
Кузьмин промолчал.
Он знал, что Гриневский что-нибудь придумает. Ради заработка и премиальных сделает всё, чтобы досрочно, как и обещал, туннель пробить. Сделает это, нарушая всевозможные инструкции. Как, впрочем, делал и раньше. И пока это ему сходит с рук. Он делал конкретное дело и считал, что его туннель важнее котлована, отмахиваясь от доводов, что машинный зал будет нужен лишь тогда, когда встанет плотина.
Кузьмин вспомнил о докладной двухгодичной давности, на которую случайно наткнулся, разбирая бумаги своего предшественника. В ней Гриневский обосновывал возможность сдачи машинного зала на полгода раньше срока. Но ходу бумаге (и инициативе Гриневского) не дали: отставали основные сооружения…
А теперь он, главный инженер, должен замедлить проходку ещё больше.
– Станок оставь на забое один и больших денег не обещай, – сказал Кузьмин.
– Геннадий Макарович…
– Так нужно, – прервал он.
Подошли к забою.
На отбитой, но ещё не вывезенной породе сидели проходчики.
– Только развернулись, – крикнул, наклоняясь к нему, Гриневский. – Мужики поверили – и опять всё по-старому…
– Сам знаешь, финасирование урезали, – неохотно отозвался Кузьмин.
– Дело сделаем и деньги найдутся?
Кузьмин не ответил.
Остановился напротив проходчиков.
Те неторопливо поднялись.
– Стожаров, лучший бригадир, – представил Гриневский седоусого крепкого мужика лет пятидесяти. – С такими вулканы можно проходить.
– С инспекцией, товарищ инженер? – Стожаров достал папиросу. – Или помогать?
– А что, сами не справляетесь?
– Смотря с кем…
– Вот-вот, – обрадованно пробасил Гриневский. – Скалу берём, а мне ласково советуете с Сорокиным…
– Брось ты, Петрович, на Сорокина валить. Не сегодня угробили, так завтра бы, – сказал Стожаров.
– Почему? – спросил Кузьмин.
– Гнали без передышки, вот и не уложили к стене. А бульдозеристу откуда знать, вот и зацепил…
– Ты… ты слова-то подбирай, – растерялся, явно не ожидавший таких слов Гриневский. – Я тебя тут как орденоносца, понимаешь, а ты несёшь…
– Курица яйца несёт, а я говорю, как думаю. Не готовы мы к скоростям, тылы слабоваты.
– А если подтянуть тылы? – спросил Кузьмин.
– Вот тогда и погоним без остановки, – сказал кто-то из проходчиков.
– Ясно.
Кузьмин повернулся, пошёл на светлое пятно уходящего дня.
– Не зайдёте? – спросил Гриневский, догоняя и кивая в сторону конторы: там, в рубленой избушке, у него сидела беленькая секретарша и стоял густой запах кофе.
– Ты своих бригадиров слушаешь?
– А как же, советуюсь…
– Оно и видно… Пока порядок у себя не наведёшь, о скоростной проходке не заикайся. И на Сорокина свои промахи не вешай. У него своих хватает.
Машина главного инженера скрылась за поворотом.
Гриневский шумно выдохнул воздух, помахал руками и, пританцовывая, побежал к конторе…
…По дороге в управление механизированных работ Кузьмин думал о Гриневском. Он знал, что тот любит деньги, всяческие отличия, и отними всё это, Гриневского не будет. Он превратится в отбывающего службу заурядного инженера, которого интересует всё что угодно, только не работа. Но, с другой стороны, у него энергии на двоих, а хватки – на семерых. Дай только ему увидеть выгоду для себя – сделает невозможное. И пока такой Гриневский нужнее семерых болтунов, говорящих правильные слова, но не умеющих делать дело…
Уже закончился короткий осенний день, но от снега ночь была светлой, как летом, и он, заметив это, удивился. В сумерках дорога казалась чище и ровнее, тонкие ели по сторонам стояли гуще, дома были выше и красивее.
Если жена приедет зимой, подумал он, здесь ей понравится.
Стало темно, и шофёр включил фары.
Это вернуло Кузьмина в действительность, в которой предстоял нелицеприятный разговор с начальником управления механизации.
В дверях двухэтажного здания он столкнулся с секретаршей Сорокина.
– Ой, товарищ главный инженер… – смутилась она. – А шефа нет.
– Где же он?
– На ЛЭП уехал. Сегодня уже не будет.
– В котлован, – бросил Кузьмин, забираясь на заднее сиденье.
Шофёр недовольно вздохнул, помедлил, разглядывая циферблат часов. Но Кузьмин этого не замечал.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Два случайно познакомившихся человека неожиданно узнают, что их отцы пропали без вести в составе геолого-разведывательной экспедиции 1969 года в Забайкалье. Причина пропажи экспедиции в те годы не была установлена. Дети пропавших геологов решают предпринять попытку найти останки экспедиции спустя сорок лет. Но вскоре после начала поисков новые знакомые и их друзья сталкиваются с некой группой лиц, которые всеми способами, вплоть до убийства, пытаются помешать раскрытию тайны. Одновременно выясняется, что истинной целью экспедиции было выяснение причин появления в двух районах Амурской области брошенных, тщательно обработанных гранитных блоков – остатков неких пирамидальных объектов, схожих с пирамидами Египта, Боливии, Китая…
1737 год, времена правления грозной императрицы Анны Иоанновны. Далеко в Сибири, в Нижнеколымской крепости тамошний комендант капитан Макаров готовится к походу на поиски так называемой Серебряной Горы. То, что произошло в дальнейшем, считается одним из самых загадочных эпизодов многочисленных русско-чукотских войн. Новый роман известного мастера приключенческого жанра.
Группа туристов, совершавших сплав по далёкой сибирской реке, неожиданно исчезает. Следы ведут в безлюдный угрюмый распадок, туда и направляются разыскивающие пропавших. Они даже не представляют, что ждёт их в этих странных и таинственных местах… Новый роман автора многих приключенческих и фантастических произведений, хорошо известных нашему читателю.
Осень 1921 года. В Чите активно действует крупная банда под предводительством Константина Ленкова. Начальник уголовного розыска Фоменко и его ближайшие помощники Бойцов и Баташев прилагают все возможные усилия для ликвидации уголовников. Но у бандитов везде свои глаза и уши — в органах власти, в милиции. Трагически заканчиваются попытки внедрить в банду сотрудников угрозыска. Преступный разгул набирает обороты. «Граждане! До шести часов вечера шубы ваши, после — наши!» — нагло пишут бандиты на заборах. Постовые милиционеры отказываются нести службу на городских улицах ночью.