По ком звонит звонок - [9]
Фенвик. Я твою жену на улице не узнаю, если встречу.
Сосед. Полковник Задери-нос. Генеральскую жену сразу бы узнал.
Фенвик. Поясняю: не узнал бы потому, что никогда ее не видел. Не сомневаюсь, что она хорошая женщина.
Сосед. Хорошая женщина, правильно. Хотя после лишая от нее один скелет остался. А твою жену она и знать не захочет.
Фенвик. У меня нет жены. Сержант, это абсурд. Нам преступление надо расследовать.
Сосед. Правильно. Стену мне сломал.
Фенвик. Украл у детей деньги. Фальшивые документы…
Сосед. У самого тебя фальшивые, как иудин поцелуй. Полковником представляется!
Фенвик (впервые уязвлен). Не знаю, что ты делал на войне, мой друг. А я сражался с Роммелем в Западной пустыне.
Сосед. Я зажигалки тушил на крышах, пока ты отсиживался в армии. С Роммелем он сражался! На жопе сидя.
X. Можно мне вставить слово?
>Звонит телефон. Мастерман берет трубку.
Мастерман. Алло. Нет, мадам, это не Общество защиты животных. Нет, ни черта не могу сделать для вашей болонки. Наверно, она сама напросилась.
>Общее волнение.
Сержант. Прошу вас, джентльмены. Давайте разбираться с делами по очереди, в порядке важности.
Мастерман. Сержант, вы не имеете права задерживать меня здесь.
Сержант. Долг каждого человека — помогать полиции в расследовании. И вообще, почему вам так не терпится уйти?
X. Вы намерены или не намерены снять с меня показания? Сержант, говорю вам, я все признаю. После этого бедлама я больше всего хочу относительного покоя в тюремной камере.
Мастерман. Я вам не нужен. Я хочу уйти и поискать мисс Хардвич. Я хочу сказать ей, что случилось с ее стеной. Она должна это знать.
Сержант. Всему свое время. Всему свое время. Я хочу взять у вас показания, когда арестованный даст свои. Мистер… боюсь, я не знаю вашего имени, сэр.
Сосед. Никто не знает его имени. Он просто жених мисс Хардвич. Жених, вас спрашивают!
X. Я во всем признаюсь! Я обманом выманивал деньги. Я подделал удостоверение. Я…
Сержант. Как пишется «удостоверение»? С нашей последней встречи ты заговорил витиевато, Чипс.
X. Я посещал вечернюю школу. Напишите «бумаги», если так проще.
Сержант. Сколько лет теперь тебе, Чипс? Нам надо все записать по порядку. Амброз Мастерман, известный под кличкой Чипс. Возраст?..
X. Сорок один с половиной.
Сержант. Что значит «с половиной»?
X. Сорок один год плюс сто восемнадцать два с половиной дня. Мать моя не отличалась точностью.
Сержант. Последнее место работы?
X. Не помню.
Сержант (пишет). Значит, безработный.
X. Нет. Нетрудоспособный. Это большая разница.
Фенвик. В комнате ужасно пахнет кухней.
Сосед. Это твоя заслуга. Ты стену проломил к чертям или кто? Моя старуха готовит жаркое. (Принюхивается к дыре.) Черт, пригорит ведь! МОНА! (Заглядывает в дыру.) Следи за жарким. Сгорит. Хватит торчать там, слушать, чего тебя не касается. (Повернувшись.) Толстые, тощие — верить им нельзя. Эти кошки от любопытства не дохнут.
Сержант (Мастерману). Сэр, вы сказали, что узнаете туфли этого человека?
Мастерман. Говорю, мне мыло в глазах мешало. Не могу сказать уверенно. Не утверждаю.
Сержант (к X). Ну, и без него достаточно свидетелей, Чипс. Мисс Барби и джентльмен с ложками. А нам пока лучше в участок. Там возьму у вас показания.
X. Тогда чего мы ждем? Я пойду смирно. Сказал вам. Я хочу облегчить совесть.
Сержант. Ты и впрямь не зря поучился в вечерней школе.
Фенвик. Не верьте ему. Как только его выпустят, он опять примется за старое.
X. Я хочу искупить свои прегрешения. Перед Обществом и принцессой Анной.
Сержант (быстро). Принцессой Анной? Она здесь при чем?
Сосед. А как же моя стена?
Сержант. Меня не касается. Это — к гражданским властям.
Сосед. В жопу гражданские. Может, он ограбить меня хотел — почем вы знаете?
Сержант. Едва ли полковник станет…
Сосед. Это он говорит, что полковник.
Фенвик. Друг мой…
Сосед. И вообще, что из этого? Армия учит воровать. Половина грабителей банков — в прошлом полковники. Кражи, убийства, грабежи…
Фенвик. Не знаю, чем вы там занимались, пока ждали налета…
Сосед. Дротиками. Вот чем. Дротики метали, когда не было налета. А вот чем вы занимались во время затишья? Думаю, не сидели в песке. Слышал я истории про Каир. Бабы, ослицы…
Фенвик. Да что мне красть из твоей квартиры?
Сосед. Вы посмотрите на эту парочку, сержант. Они же в сговоре. Убить меня пытались. «Ножом ему в горло, под кадык». Я своими ушами слышал. На стол посмотрите, сержант. Видите нож? (Пауза.) Рана не такая «интересная», как от хлебного ножа, — это его слова. «Интересная!» — слыхали?
>Сержант берет нож.
Сержант (Фенвику). Что вы им делали, сэр? Это — наступательное оружие. В глазах закона. Владение наступательным оружием…
Фенвик. Наступательное оружие! Это просто кухонный нож.
Сержант. Верно. Но закон делает акцент на ноже, а не на кухне.
Фенвик. Как вы, черт возьми, разделаете курицу без наступательного оружия?
Сержант. Важно здесь — намерение, сэр.
Сосед (его осенило). Намерение? Вот именно, сержант. Похищение и надругательство. Над моей Моной.
Фенвик. Не сомневаюсь, что ваша жена достойнейшая женщина. Но я не имел удовольствия…
Сосед. Удовольствия? Вы слышали его, сержант? Будь ты полковник-располковник, но знай: удовольствие она хранит для мужа.
Идея романа «Тихий американец» появилась у Грэма Грина после того, как он побывал в Индокитае в качестве военного корреспондента лондонской «Таймс». Выход книги спровоцировал скандал, а Грина окрестили «самым антиамериканским писателем». Но время все расставило на свои места: роман стал признанной классикой, а название его и вовсе стало нарицательным для американских политиков, силой насаждающих западные ценности в странах третьего мира.Вьетнам начала 50-х годов ХХ века, Сайгон. Жемчужина Юго-Восточной Азии, колониальный рай, объятый пламенем войны.
Роман из жизни любой секретной службы не может не содержать в значительной мере элементов фантазии, так как реалистическое повествование почти непременно нарушит какое-нибудь из положений Акта о хранении государственных тайн. Операция «Дядюшка Римус» является в полной мере плодом воображения автора (и, уверен, таковым и останется), как и все герои, будь то англичане, африканцы, русские или поляки. В то же время, по словам Ханса Андерсена, мудрого писателя, тоже занимавшегося созданием фантазий, «из реальности лепим мы наш вымысел».
Грэм Грин – выдающийся английский писатель XX века – во время Второй мировой войны был связан с британскими разведывательными службами. Его глубоко психологический роман «Ведомство страха» относится именно к этому времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Действие книги разворачивается в послевоенной Вене, некогда красивом городе, лежащем теперь в руинах. Городом управляют четыре победивших державы: Россия, Франция, Великобритания и Соединенные Штаты, и все они общаются друг с другом на языке своего прежнего врага. Повсюду царит мрачное настроение, чувство распада и разрушения. И, конечно напряжение возрастает по мере того как читатель втягивается в эту атмосферу тайны, интриг, предательства и постоянно изменяющихся союзов.Форма изложения также интересна, поскольку рассказ ведется от лица британского полицейского.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.
В рубрике «Документальная проза» — фрагменты книги «Лжетрактат о манипуляции» Аны Бландианы, румынской поэтессы, почетного президента румынского ПЕН-клуба, директора-основателя Мемориала жертв коммунизма и проч. Тоталитарный опыт, родственный отечественному. «И к победам моей жизни я приписываю моменты, когда те, кому не удалось меня испугать, в итоге пугались сами…» Перевод Анастасии Старостиной.
В рубрике «Наши интервью» на вопросы филолога, главного редактора журнала «Всесвіт» Дмитро Дроздовского отвечает специалист в области нейроэстетики — науки, изучающий деятельность головного мозга применительно к искусству — Холгер Хёге. Старинные и далеко не безуспешные попытки поверить гармонию алгеброй. Перевод с английского Михаила Загота.
В рубрике «Ничего смешного» — стихи Томаса Гуда (1799–1845), английского классика, версификатора-виртуоза. Вступление и перевод Михаила Матвеева.
Коротенькие рассказы-притчи швейцарской писательницы Анн-Лу Стайнингер (1963) в переводе с французского Богдана Григоренко. Ну, например, миниатюра «Река». Река-то в рассказе одна, зато гераклитов-близнецов на берегу не счесть — силлогизм вывернут наизнанку.