По дороге к высокой башне. Часть третья - [23]

— Колун! — закричал я так, что едва не сорвал голос, — я убью тебя! Убью всех твоих людей! Я сожгу ваши дома и перебью вас всех до единого!

В Паусе заполошенно звенели колокола, а над служилым кварталом поднимался столб черного жирного дыма. Пожар уже тушили, но, как всегда рук не хватало, а до ближайшего колодца оказалось не так-то просто добраться из-за того, что большинство дворов было заперто на ночь и перепуганные заспанные хозяева не торопились открывать ворота перед незнакомыми перепачканными в саже людьми. Потом мы узнали, что пожар полностью уничтожил три двора. Дом человека, который выдал Хряка людям Колуна, тоже выгорел дотла. Так боги отомстили ему за донос на соседа. Из-за поднятой в городе тревоги все проходы открыли раньше положенного времени, и мы с Холином смогли беспрепятственно выбраться из служилого квартала и сбежать в лес.

После ночного приключения мы отлеживались в храме три дня. Холин на спине, а я на животе, потому что израненные осколками плечи не давали возможности удобно устроиться на лежанке. Голову мне перевязывал Бибон, он же обрабатывал раны, до которых я сам не мог дотянуться. Прихожанам пришлось соврать, что меня поранил дикий зверь. Сердобольные старушки на радостях, что я остался жив, приносили в храм яйца и свежие лепешки. Судя по их рассказам, наша ночная вылазка наделала в Паусе много шума. После пожара нашли несколько тел, и городские власти устроили по этому поводу дознание. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания люди Колуна затаились до поры. Говорили, что после случившегося на улицах служилого квартала наступила долгожданная тишина.

Тогда мы еще толком ничего не знали, но как оказалось, для главаря разбойников настали нелегкие времена. В ночном происшествии Колун потерял своих лучших бойцов и, прознав об этом, несколько бандитов попытались захватить власть в квартале. Люди роптали, а купцы один за другим отказывались платить дань ослабевшему ночному мытарю. На какое-то время Колуну стало не до нас. Он отбивался от врагов и всеми силами старался восстановить былое положение.

Как Холин не храбрился, но несколько дней проведенных в холодном подвале и жестокие побои не прошли для него даром. К вечеру он занемог и в первый раз на моей памяти отказался от еды.

Я осмотрел его и сообщил Бибону, что дело плохо.

— У него жар. Горит весь.

— Что же делать?

Мальчишка с испугом и надеждой смотрел на меня. Бибон знал, что я разбираюсь в травах, поэтому считал, что я могу вылечить любую хворь.

Лучшим средством от жара знаменитый врачеватель Титон мудрый считал теплую воду с медом. К сожалению, меда у нас не было, зато в лесу нашлись другие лечебные средства. Для того чтобы вспомнить, чем в монастыре лечили от простуды вовсе не обязательно было заглядывать в древние манускрипты. Каждый послушник второго круга знал, что отвар из листьев земляники помогает унять жар, а настой из коры тополя облегчает душевные страдания и снимает боль. Конечно, было бы неплохо перетопить еловую смолу-живицу с коровьим маслом и помазать наши с Холином раны этим снадобьем, но масло тоже взять было негде. Бедняки в пригороде коров не держали, а посылать Бибона в город я боялся. После того, что мы там устроили, несколько дней в Паусе лучше было не появляться.

Холин промаялся до утра, и только когда небо на востоке окрасилось красным, забылся тревожным сном. В самое темное время ночи я даже стал беспокоиться за его рассудок. Он бредил, часто вспоминал Колуна, ругал нас с Бибоном, и совершенно ни к селу, ни к городу два раза упомянул Рипона. Бывший разбойник с дворянином знаком не был, поэтому я решил, что он просто повторяет услышанное от меня имя. Неустанно молясь и меняя мокрую повязку на лбу больного, я просидел с Холином до рассвета. Несколько раз он приходил в себя, но меня не узнавал.

— Шел бы ты спать, — сказал мне Бибон, когда поутру выбрался из храма, — давай теперь я с ним посижу.

Мы не стали на ночь заносить Холина в святилище и соорудили на краю поляны лежак и небольшой навес. Я надеялся, что прохладный воздух облегчит страдания больного, да и воду для отваров на улице греть было сподручнее.

— Хорошо, — сказал я, — кажется, ему стало легче. Как проснется напои его земляничным отваром.

На ощупь лоб Холина был уже не такой горячий, а дыхание стало ровнее и тише.

— Хорошо, — принц кивнул и взял у меня из рук котелок.

Когда я проснулся, день уже перевалил за середину. Оберегая мой сон, Бибон сам провожал прихожан в храм, зажигал для них лучины вокруг алтаря и помогал старикам подниматься по лестнице. Я всегда считал, что потомку королевской крови не помешает поближе узнать свой народ. Судя по всему, Бибон не имел ничего против. По крайней мере, я не услышал от него ни одного слова жалобы.

К тому моменту, когда я проснулся, народ уже разошелся. На поляне было пусто и тихо, и только из-под навеса, под которым лежал Холин, доносился слабый голос.

— Хватит мне это пойло под нос совать. Здоров я уже, здоров, — видимо Бибон пытался напоить больного лечебным отваром, а бывший разбойник отбивался из последних сил, — лучше вина дай и пожрать чего-нибудь.