По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - [54]

– Каким временем вы располагаете? Десять дней? Это слишком мало, чтобы найти работу. Если я правильно понимаю ситуацию, вам сейчас все равно, чем заниматься? Присылайте резюме, буду вас иметь в виду. Если смогу – помогу.

Невропатолог Фридланд в доме престарелых.

– Возьмите меня на работу. Мне осталось ждать неделю. Через неделю МАТЧ.

– Чем вы занимались в России?

– Терапией, кардиологией.

– Позвоните через неделю.

Исследовательский корпус медицинского факультета. Русский мальчик Алеша в генетической лаборатории:

– Это вы, конечно, круто загнули – так сразу поступить в резидентуру. Слишком лакомый кусок. Все хотят. Для начала надо что-нибудь попроще. Крыс, например, кормить – это реально. И еще учтите: вопросы о национальной и религиозной принадлежности, а также о визовом статусе – запрещенные. Если вам их задают, можете не отвечать. И совершенно не обязательно застревать в Кливленде. Дыра дырой…

Как бы мне в этой гонке не упустить момент, когда надо остановиться. Сколько я готова платить за резидентуру? Я действительно хочу год кормить крыс? Она того стоит? Но если задаваться еще и такими вопросами, точно ничего не получится.

Вечерами в больничной библиотеке изучаю газеты и журналы с объявлениями о различных вакансиях. Натыкаюсь на знакомое название. Мемориальная Больница в Кливленде ищет инвазивного кардиолога… Требования к претендентам… Резюме присылать заведующему отделением… Стоп! Почему здесь другая фамилия? Почему не Тейлор?

Рядом возится с объявлениями знакомый клинический ординатор – араб. Тоже работу ищет, только на другом уровне.

– Объясни, в чем тут дело?

– Два года назад доктор Тейлор выразил желание уйти с поста заведующего отделением и директора программы. Он просто ждал, пока больница подберет ему замену. Теперь они нашли. Тот, другой приходит в апреле. Он из Университетских больниц. Тейлор остается просто кардиологом.

Вовремя я приехала. Опоздала бы на пару месяцев, и неизвестно, стал бы мне кто-нибудь помогать. Тейлор многим помог. Крис, например, обязан ему и резидентурой и ординатурой.

И я снова в знакомом кабинете.

– Доктор Тейлор, я надеялась, что если никуда не попаду через МАТЧ, то поступлю в ординатуру по геронтологии. Но они уже не хотят меня брать. Думаю, они не были уверены, что наберут достаточно людей, поэтому были готовы взять меня. Но теперь они заполнились. Я стала искать место лаборанта. Говорила с Чизхолмом, Калугой, Шмидтом.

– Ни один из них сам наукой не занимается. Я знаю двоих. Одного сейчас нет в городе, он вернется через неделю. Вторая работает в Кливлендской клинике, я ей позвоню. Какая у вас виза?

– Туристическая.

Он даже не нашелся, что сказать. Только посмотрел недоуменно:

– Но что же вы можете делать на туристической визе?

– Я была в отделении иммиграции Кливлендского университета. Если кто-нибудь захочет меня нанять, можно оформить рабочую визу. Это законно.

– Хорошо, попробуем. Но ведь остается вероятность, что вы попадете в резидентуру. Это было бы лучше всего.

– Конечно. Если я попаду – все нормально. Но если нет, я должна буду вернуться домой и, может быть, никогда не повторить эту попытку.

– Это, наверное, большие деньги?

– Это огромные деньги.

Его ждал больной, и я не могла ему объяснить, что проживаю сейчас все, накопленное нашей семьей за несколько лет. Что в 92 году инфляция уничтожила все деньги родителей, лежавшие в Сбербанке. Отец зарабатывал достаточно, и вся мамина зарплата, год за годом, откладывалась на книжку. И получилось, что мама всю жизнь проработала бесплатно. Я помнила, как в январе 92 года, подводя итоги за месяц, обнаружила, что расходы превысили доходы, срочно сдала молочные бутылки и только тогда свела баланс. Как весной 93-го купила первые в жизни сто долларов. С тех пор старалась каждый месяц что-то откладывать. Много съели экзамены. Но все же не столько, сколько эта поездка.

Тейлор набрал номер и тут же положил трубку.

– Уже ушла. «Оставьте сообщение…». отложим до следующей недели.

– Доктор Тейлор, я не знаю, – может быть стоит подождать МАТЧа? Я действительно не могу оценить свои шансы.

– Я бы на вашем месте подождал до вторника, что бы дать мне возможность позвонить в понедельник. Нет ничего плохого в том, чтобы договориться о встрече, а потом, в случае чего, отменить её.

Меня выгоняют

Неделя закончилась, можно было расслабиться. В кафе уже стояли коробки с пиццей и куриными окорочками. Я набрала полную тарелку и с удовольствием занялась ножкой.

– Майя, ты еще здесь? Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты давно уехала!

Поднимаю глаза. Это девочка из отдела резидентуры. Когда меня оформляли в кардиологию, она принимала у меня документы.

– Я перешла в эндокринологию.

– Что-то я не помню, чтобы твои документы проходили через нас. Там все првильно оформили?

– Не помню, – сказала я. – Кажется, они чего-то оформляли. Мне осталась-то всего неделя.

– Надо проверить. Нравится тебе здесь?

– Очень.

Она отошла, и я вернулась к ножке. Надо будет, пожалуй, сказать Чизхолму. Как бы у него не было неприятностей. Но это не испортило мне настроения. Я здесь уже не первый день. Знаю, на что надо реагировать, а на что не обязательно.