По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - [15]
Взяли сумки, вышли на Брестский вокзал. Озираемся. Где купить ваучеры? Никто не знает. Похоже, в истории этого вокзала мы первые в Польшу едем. Киоск с жетонами для игровых автоматов.
– Где ваучеры купить?
– Платите по двадцать пять тысяч за ваучер!
– Двадцать пять тысяч чего?
– Зайчиков, конечно!
– У нас нет зайчиков, мы из Москвы едем.
– Тогда по три тысячи рублей!
В Волгограде в это время трамвайный талон стоил шестьсот рублей. И надо было нас с вещами выгонять из вагона?
Подземный Варшавский перрон. На вокзале пахнет ванилью и выпечкой. Бегущей строкой – реклама, единственная на русском языке: самые дешевые ночлеги в Варшаве. Это для нас.
Но не сразу. Схема знакома. Поменять деньги. Вещи – в камеру хранения. Найти место экзамена. И только потом – дешевый ночлег.
При обмене денег оказалось, что в Польше одновременно ходят старые и новые злотые. Разница – в десять тысяч раз. Мы ни тех, ни других никогда не видели. Но за неделю, проведенную в Варшаве, нас не обсчитали ни разу. Мы не переставали этому удивляться. Могли обмануть – и не обманули. Очень странно. По возвращении в Москву меня обсчитали в первом же магазине. Чтобы не забывала, куда вернулась.
У автоматической камеры хранения мы минут двадцать спорили, как ею пользоваться. Когда наконец пришли к общему мнению, обнаружили прямо перед носом инструкцию на русском языке с картинками. И вышли из вокзала в ранние зимние сумерки.
Первое впечатление – как будто не уезжали из Москвы. Огромное здание – несомненный родственник сталинских высоток типа МГУ, только в шпиле легкий готический акцент. Мы тут же окрестили его монстром.
Долго ездили и блуждали в поисках экзаменационного центра. Было темно и холодно, дул пронизывающий ветер. Широкие чужие проспекты, расстояния, как в московских новостройках. Ничего похожего на уютный, милый Будапешт. Зачем нас сюда принесло?…
От вокзала до экзаменационного центра – остановок восемь. До дешевых ночлегов – столько же, но в другую сторону. Мы приползли туда совершенно замерзшие. Там было, как в нормальной советской общаге. Дым коромыслом. Дети, бегающие под ногами. Очередь к вахте. Русская речь. Поляки с пистолетами: в рекламе оговорена вооруженная охрана, здесь живут в основном челноки. Магазин на первом этаже: спиртное, сигареты, презервативы. Разномастные объявления на стенах, лифтах, дверях: продается посуда, золото, обувь, продукты, порнокассеты, мороженое. Нам достается комната на девятом этаже. Лифт частично сломан, подчиняется только своим. Нас поднимает охранник с кобурой на поясе.
Комната слава богу, на двоих. Кровати застелены одноразовым бумажным зеленым бельем, как в операционной. Пододеяльники заклеены лейкопластырем. Между койками – сантиметров двадцать. Есть еще стол, пара стульев, вешалка. Душ с засоренным стоком. Черный грибок на стенах. Туалет. За все – около 6 долларов в сутки. Не так уж плохо.
Отогреваемся горячей водой, чаем, наполовину одетые, залезаем под одеяла. Ветер в окно, запах железной дороги, на этот раз без примеси ванили. Я долго не могла заснуть.
Встали рано. Лера – за кофе, я – за суперконспекты. Полседьмого вышли. Первое приятное открытие: обычные рейсовые автобусы ходят строго по расписанию. С точностью до минуты. Приехали к знакомому вокзалу, подышали ванильным запахом. И… заблудились в подземном переходе.
Это был кошмар. Мы выбегали из разных выходов и убеждались, что наш трамвай тут не ходит. Потом поняли, откуда он ходит, но не могли туда попасть.
– Нам надо туда! – говорили мы друг другу, показывая руками. – Мы должны войти и держаться этого направления.
Мы спускались и тут же сбивались, потому что наземная и подземная планировки не соответствовали друг другу. Мы ходили по кругу мимо одних и тех же черных манекенов в ослепительно белых трусах и лифчиках. Когда мы, наконец, нашли остановку, то отчаянно опаздывали. Как мы бежали с трамвая на метро, потом от метро до места. Если мы сейчас опоздаем, это будет достойный финал всей истории.
Но мы успели. Отдышались в очереди на регистрацию. Лера ушла. Бывший бальный зал княжеского особняка. Прослушали ту же инструкцию, что год назад. Вскрыли печати. И понеслось. Сто восемьдесят вопросов – сто восемьдесят минут.
У 60-летнего мужчины с эмфиземой легких в течение трех дней нарастает одышка, кашель, выделение мокроты. Час назад появилась общая заторможенность. По дороге в больницу начали давать кислород. При поступлении сознание спутанное, контакта с больным нет, он слабо реагирует на болевые стимулы. Кислород дают со скоростью 6 литров в минуту. Газовый состав крови: рН 7,2, давление углекислого газа 95 мм ртутного столба, кислорода – 100 мм ртутного столба. Что нужно делать дальше:
а) прекратить давать кислород
б) продолжать давать кислород и добавить дыхательный стимулятор
в) давать кислород, но со скоростью 2 литра в минуту
г) давать 24 % кислород маской Вентури
д) заинтубировать и начать искусственную вентилляцию легких?
92-летний больной направлен из дома престарелых. Он стал сонливым. При осмотре не обнаружено ничего особенного. Уровень натрия в крови 118 миллиэквивалентов на литр. Что не может вызвать данное состояние:
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.