По чужим правилам игры. Одиссея российского врача в Америке - [14]
Через несколько дней звоню Марджори. Да, деньги пришли, все хорошо, она сразу дала мне факс. Факс я не получила, но это меня уже не волнует. Я снова открываю свои конспекты.
Подходит к концу январь, и я снова начинаю нервничать. Полная тишина. Заявление успело к сроку или нет? Я зарегистрирована или нет? Все проваливается, как в черную дыру. Мне, в конце концов, ехать или не ехать?
Как раз в это время в нашем подъезде снова начинают воровать почту из ящиков, и я часами стою у окна, карауля почтальона. Однажды я отошла от окна на пятнадцать минут после трехчасового ожидания, и у нас вытащили целую пачку свежих газет. Мы не выдерживаем, меняем замок на почтовом ящике, узнаем имя и отчество почтальона, договариваемся с ней, чтобы письма из-за границы она приносила прямо в квартиру. Теперь не украдут. Если уже не украли.
В двадцатых числах января сажусь к телефону и набираю номер Филадельфии. Не тут-то было. Занято. Занято. Занято. Кручу диск три часа без остановки. Прорваться не удается ни разу. Еще бы: один номер на весь земной шар. Вот она, Америка. Вам надо? Дозванивайтесь. Ваши проблемы.
На следующий день звоню снова. Прорываюсь. Автоответчик. Если хотите поговорить с диспетчером, подождите, он освободится и подойдет. Жду. Пять минут. Десять. Два доллара минута. Не выдерживаю, кладу трубку.
Еще через день – никаких вестей. Снова сажусь звонить, через час прорываюсь. Снова жду диспетчера. Он все-таки подходит – через двадцать минут:
– Ваш номер? Нет, вы не зарегистрированы. Почему? Сейчас уточню.
Он исчезает еще на десять минут. Жду.
– У вас неправильно оформлена анкета, – наконец сообщает он, – не хватает печати. Мы её послали вам обратно для исправления.
Разговор длился 40 минут. В это время кто-то крутил диск в Индонезии, Албании, Венесуэле, Новой Зеландии. Америка нас не хочет. Это мы её хотим.
Зря звонила. Вместо облегчения – очередная головоломка. Подпись в заявлении фальшивая, мы же подписали сами. Кого я уговорю печать на неё поставить?
Вдруг блокаду прорывает. Приходит извещение: ваша анкета получена второго января. В последний день успела. Следом получаю квитанцию об оплате. Ничего не понимаем. Они же отправили анкету обратно? Учу потихоньку, но без прежнего жара.
Моя злосчастная анкета вернулась 8 февраля. Предлагалось заверить её у нотариуса и прислать обратно к 30 января. Судя по дате на письме и по штампу на конверте, оно еще в их американской канцелярии больше недели валялось. Но и неделя не спасла бы. Проиграла я свою весеннюю Варшаву…
Я отложила учебники и набрала дежурств. Надо было латать финансовые бреши. Весь свой заработок за месяц жирновских командировок я оставила на телефонной станции.
Проходят еще две недели. В очередное утро, вернувшись с дежурства, открываю почтовый ящик. Оттуда выпадает новая головоломочка – клочок бумаги из Америки: ваше заявление получено 5 января. Стою в подъезде и соображаю.
Это извещение – отрывной талон от моего заявления на второй экзамен, заполнен моей рукой, только проставлен штамп с датой получения. Таких талонов в природе существует два – по одному на заявление. И если мое второе заявление они получили второго января, то этот талон может быть только от первого, украденного у Бена в ленинградском аэропорту, с подлинными подписью и печатью. То есть, конечно, не украденного. Не вор же послал письмо в Филадельфию. Так может быть и деньги не украдены?
Поднимаюсь домой и ложусь спать. Вечером открываю конспекты. До экзамена меньше двух недель.
Теперь я учу непрерывно. Разбираю свои конспекты при тусклом свете в автобусе, который везети нас из Жирновска. Товарищи поют дурными голосами пьяные песни. Сигаретный дым. Холодно. Бескрайние заснеженные степи. Триста лет назад здесь было тоже самое. Экзамен на американский медицинский диплом кажется миражом. «Противопоставила себя коллективу и всю дорогу читала свои дурацкие переводы» – услышу я потом.
Дома составляю суперконспекты – конспекты конспектов. Все акушерство – на одном листе. Это я потом в поезд возьму. Тем временем почта приносит документацию. Зарегистрирована. Перевод диплома наконец принят. Надо еще, чтобы пришел допуск. Там должен быть указан адрес центра в Варшаве. Приеду – куда идти сдавать? Пять дней до экзамена. Заботы о дороге берет на себя Лера. Билеты куплены. Допуска нет. Снова часами дозваниваюсь в Америку:
– Мне не пришел допуск.
– А когда вы родились?
– Что?!
– Дата вашего рождения?
Это они личность проверяют – я звоню, или не я. Убедились. Пообещали допуск выслать факсом. Факс не пришел. За два дня до отъезда в отчаянии лезу в почтовый ящик. Вместо допуска достаю «Известия». Передовая статья сообщает, что с сегодняшнего дня приказом министра путей сообщения по всей России прекратили прицеплять к поездам почтовые вагоны. За неплатежи.
Значит и ждать нечего. Придется в Варшаве вечером бежать в Американское посольство и просить помощи: найти адрес места, где будут сдавать экзамены.
Допуск пришел на следующий день. Еще через день мы с Лерой уехали в Варшаву.
Варшава
Белорусский вокзал. В вагоне нас – три пассажира.
Белорусская таможня, белорусский паспортный контроль. Приглашений нет? Выходите с вещами. Купите ваучеры.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.