Плюсквамфутурум - [38]

— Еще раз примите мои извинения, — голос был жесткий, как сухарь. — Сами понимаете, поезд закрытый, а времена сейчас сложные. Я надеюсь, что вы не откажете в чести присоединиться к нам на несколько минут. Позвольте представиться, Николай К., член совета директоров корпорации «Роспром», руководитель подразделения по восстановлению технологий. Это мой друг Слава, депутат Государственной Думы, — роспромовец указал сигарой в сторону сидящего за этим же столиком мужчины примерно тех же лет с редеющими, бесцветными волосами.

Визуально депутат был весьма похож на бывшего мэра Омска, с которым я беседовал пять минут назад. На секунду воображение нарисовало мне инкубатор со стеклянными колбами, где выращивают упитанных государственных управленцев в одинаковых позолоченных очках и полосатых рубашках.

— Очень приятно, — солгал я. Николай мне откровенно не нравился. По какому-то взаимному негласному решению мы не стали обмениваться рукопожатиями.

Присутствующих за столиком двух дам роспромовец не представил. Рядом с депутатом Госдумы сидела очень молодая девушка с густыми каштановыми локонами, одетая в красное коктейльное платье. У неё были большие, слегка томные глаза; мне она напомнила старшеклассницу, в сумочке у которой лежат только пачка сигарет и дневник с тройками.

Совсем не такой была черноволосая женщина, сидящая возле роспромовца. У неё, так же как и у подруги депутата, не было кольца на безымянном пальце, но ей явно было около тридцати лет. Её стройную фигуру облегало строгое чёрное платье; на шее матово мерцало жемчужное ожерелье. Она с осторожным любопытством посмотрела на меня изящными, слегка миндалевидными карими глазами, делавшими её похожей на героиню портрета работы Лукаса Кранаха-Старшего.

— Мы возвращаемся домой после небольшого отдыха в санатории «Нарочь», — пояснил роспромовец, затянувшись сигарой. — Работа страшно изматывает, поэтому мы устроили трёхдневный отпуск. Сейчас на Чёрном море ужасно штормит, а здесь, в Минской Государственной республике, всегда превосходный сервис. Сказывается близость к Европе.

Он остановился, внимательно глядя на меня. Настала моя очередь; я назвал себя. Мне не хотелось вдаваться в подробности больше необходимого.

— …Будучи сотрудником третьего отделения, еду в Москву для проведения исторической консультации, — договорил я. — Но не могу рассказать об этом подробнее, потому что наверху этого не одобрят.

— О, это не требует объяснений. Что вы будете? Коньяк? Виски?

— Чай, пожалуй.

— Прекрасный выбор… Официант, будьте любезны, чай моему другу. Надеюсь, вы на меня не в обиде за мой первоначальный вопрос. Исходя из вашего ответа, я полагаю, что предмет вашей будущей консультации находится за Бугом и Одером. Нет никакой необходимости подтверждать или опровергать это. Я понимаю, что некоторые вещи нежелательно произносить вслух.

Я осторожно кивнул, не подтверждая и не опровергая моего собеседника.

— В таких вопросах требуется соблюдать высшую степень осторожности и деликатности, — продолжал роспромовец, — возможно, что когданибудь вам потребуется надёжный и хороший человек, который, помимо безупречных характеристик, будет обладать знанием английского языка. И я в таком случае хотел бы предложить вам кандидатуру моего сына Вадима.

Мне принесли чай. Я размешивал сахар, слушая роспромовца.

— Не подумайте, что я занимаюсь протекционизмом, — неторопливо продолжал он. — Уверяю вас, — его рука слегка стукнула кончиками пальцев по столешнице, чуть смяв скатерть, — мой сын уже прекрасно устроен в Роспроме, он занимает ответственную должность и имеет все шансы сделать блистательную карьеру.

При таком отце я бы ни на секунду бы не усомнился в этом.

— Вадим учился в специальной закрытой школе для одарённых детей, — пояснил мне заботливый отец. — Это была добротная школа с высоким качеством обучения, без уроков патриотизма, религии и любви к родине. Мой сын имеет склонность к английскому языку. Я позаботился о том, чтобы он обучался частным образом у лучшего репетитора Москвы, и могу с гордостью заявить, что это дало отличные результаты. После школы он устроился работать директором структурного подразделения в Роспром, но это совершенно не мешает ему учиться в Институте международных отношений. К сожалению, в настоящий момент его знания не могут найти себе должного применения. За последние двадцать лет Министерство иностранных дел потеряло всякий вес, превратившись в какое-то бесполезное машинописное бюро. Когда в бухте Золотой Рог велись переговоры по Курилам, наш августейший президент был вынужден пристегнуть к себе наручниками министра иностранных дел, чтобы у того не было поползновения сбежать. Этот факт не нуждается в комментариях. Поэтому мне хотелось бы рекомендовать вам своего сына. Вот, прошу, возьмите мою визитку.

Визитка была сделана из дорогого тиснёного картона, с золотыми буквами и ярким, броским логотипом Роспрома. Убирая её в сумку, я подумал, что двенадцать часов назад банкир тоже давал мне свою карточку. Не прошло и суток, как его арестовали.

— Я полагаю, — слегка наклонив голову, произнёс роспромовец, — что вы уже обеспечены всем необходимым, и даже более. Однако я не исключаю, что вам однажды может понадобиться… мм… совет друга. В таком случае вы можете смело обращаться ко мне. Я окажу вам любую помощь, которая будет в моих силах, и, возможно, когда-нибудь и вы сможете помочь мне.