Плотогоны - [6]

Антонина не раз говорила о неполадках в группе, возмущалась проволочками со сдачей программ. С какой стати, спрашивала она на совещаниях, должна ждать я или кто-нибудь другой, пока сдаст программу Софа Панкова, если та целый день тараторит про недавно купленный «Москвич» и цены на гараж? Софа сердилась, жаловалась, что ей дают больше работы, чем другим, а то, возможно, и вовсе просто хотела поссориться с Антониной. Антонина же однажды взяла да и написала за один день программу, с которой Софа возилась третью неделю…

Наверно, все это и навело Кунько на мысль сделать руководителем группы именно Антонину Будник. Пообещал во всем помогать, дал три дня на размышления — ну, она и согласилась… И вот сегодня первый день работы в качестве руководителя группы… Непростой, надо сказать, день…

Кунько помещался в небольшой темноватой комнатенке вместе со своим заместителем Кузнецовым. Здесь же стоял и столик с машинкой, за которой работала Зина. Под стрекот ее машинки велись деловые разговоры, давались нагоняи.

Кунько говорил с Кузнецовым. Антонина подождала, и когда Кузнецов вышел, Кунько без перехода, без паузы, той же скороговоркой обратился ней:

— Как чувствуете себя в новой роли? Как настроение? Ничего, привыкнете… Я только что от главного инженера. Вопрос ставится довольно категорично: хватит вашей группе сидеть на шее у электроников. Нужно форсировать заказ комбината «Строймонтажиндустрия». Как вы с ним — разобрались?

Как видно, он хотел услышать примерно такой ответ: дескать, разобралась, все будет готово в самое ближайшее время, и, наверно, так и следовало бы ответить ей, вновь назначенному руководителю группы, чтоб показать, что руководитель этот полон сил и решительности и оправдает доверие… «Однако придется тебе выслушать правду, — подумала Антонина, — и передать эту правду главному инженеру — а уж там решайте, как быть дальше».

— Я целый день просидела над задачей, — тихо сказала она. — Разобралась… Может, вам покажется, что я хочу взвалить вину на своего предшественника, однако задачу нужно полностью переделывать…

— Как это: переделывать? — недоверчиво усмехнулся Кунько.

Ну вот, он и представить не может, что она говорит вполне серьезно. Думает, наверно, что Антонина сама что-либо напутала и теперь, столкнувшись с первыми трудностями, чисто по-женски паникует.

— Андрей Степанович, прошу вас как можно более внимательно выслушать меня… Повторяю: я целый день сидела над задачей и сначала даже не поверила себе — так же, как теперь вы не верите мне.

По мере того как Антонина излагала свои соображения, лицо Кунько становилось все более хмурым. Наконец он пригласил Зину:

— Попросите, пожалуйста, Шлыка.

Тот вошел, независимо хихикнул, кивнул в сторону Антонины:

— Что, будем выяснять отношения? Скажу сразу же: к Будник у меня самые приязненные, даже товарищеские чувства…

— Меня интересует ваше отношение к задаче, которую вы начинали решать с Белячковым. Вы можете объяснить, почему в ней выплыло на поверхность столько грубейших ошибок? Вы что, не могли заметить их в свое время?

При всей вежливости голос Кунько звучал требовательно, даже сурово, и Шлык сразу же перестал шутить, снял очки, стал тереть стекла пальцами. Было видно, что ему не очень-то хочется об этом говорить.

— Ну что ж, — выдавил наконец он, начав водить ребром ладони по краю стола, как бы намереваясь перепилить его, — я в самом деле работал над этой задачей с Белячковым. Но у нас сразу же начались споры по поводу ее решения. Доказать что-либо Белячкову мне не удалось, и потому я фактически отключился от задачи. Взял новую. И больше уже не интересовался, что там накрутил Белячков. Вот так и получилось, в общем, не очень красиво…

Очень уж просто все у него выходило! Не таким человеком был Шлык — Антонина хорошо это знала, — чтоб столь легко сойти с дорожки. Не иначе, он что-то утаивает.

— Получается как в детском садике, — усмехнулась она, — отдай мне игрушки, я больше с тобой не вожусь.

Шлык промолчал, Кунько же твердо проговорил:

— Напишите мне объяснительную, записку, руководство примет меры. Пока же отложите все свои дела и садитесь за задачу вместе с Антониной Ивановной. Отвечать будете наравне с нею.

— Простите, но при чем здесь я? — возмутилась Антонина. — Почему это мне отвечать за чужие грехи?

— С сегодняшнего дня, разрешите вам напомнить, вы руководитель группы и, значит, отвечаете за все, что там происходит.

Он встал. Серый костюм с накладными карманами, широкий пестрый галстук, над ним — крутой подбородок, впалые щеки, покрытые здоровым коричневым загаром, слегка выдающиеся вперед челюсти — все выдает в нем энергию, решительность, целенаправленность.

— В немедленной сдаче заказа заинтересованы мы все. И от того, как группа справится с нею, будет зависеть многое… Срок вам дается минимальный, скажем, месяц, не более… У меня все.

Он отвернул манжету на левой руке, постучал пальцем по часам:

— Между прочим, рабочий день кончился. Советую расходиться по домам. И вообще, нужно уметь справляться со всем намеченным за восемь часов…

«Нет, уважаемый товарищ Кунько, — подумала Антонина, — вряд ли справитесь вы за положенные восемь часов с заказом «Строймонтажиндустрии». И, может, не стоило бы вам демонстрировать свою деловую хватку, я лучше бы сесть вместе с нами и еще раз разобраться в этой задаче. Ну ладно, скоро сам во всем убедится…»