Плотогоны - [24]

Таким образом Куц может зашифровать и километры, и граммы, и микроны, и градусы — все, что поддается подсчету и измерению, может задать машине любой вопрос и получить на него соответствующий ответ.

Машина способна подсчитать, и сколько распашонок требуется для самой юной части населения, и какая орбита должна быть у космического корабля, который летит на Венеру, и сколько денег должен получить слесарь Петров за изготовленные плоскогубцы. Машина абсолютно спокойно, пожалуй, невозмутимо, принимает любое задание, она лишена эмоций и человеческих предрассудков, поскольку реагирует только на компетентность специалиста и логику операций — таким должен быть и человек, который имеет с нею дело, — компетентным и логически мыслящим, иначе говоря — сведущим, умным и последовательным во всех своих поступках — и тогда правильный итог окажется своевременным и закономерным.

«Однако какой итог? Итог чего? Жизни, развлечений, сомнений? Интересно, какого итога ты ждешь?» — спросил себя Куц, однако не успел ответить на этот вопрос.

— Даниил Павлович, — окликнула его Антонина.

Куц посмотрел на часы. Оказывается, он работает без остановки уже более часа. Еще бы минут тридцать напряжения — и программа была бы окончена… Ага, его, оказывается, зовет Будник. Что там у нее? Зачем он ей нужен?

— Даниил Павлович, — повторила Антонина. — Зайдемте пожалуйста, к Кунько. Есть одно дело…

Какое еще дело? У него только одно дело — то, что он только что делал и не успел закончить.

Куц с хмурым лицом тяжело встал из-за стола, опираясь на палку и, наклоняясь на правый бок, пошел к двери. Антонина пропустила его вперед. Она была почти такого же роста, как и Куц.

Кунько пожал ему руку и начал без всякого вступления. Этим он нравился Куцу — не любил напрасно тратить время на пустые дипломатические ухищрения.

— Хотим попросить тебя, Даниил Павлович, совершить одно доброе дело. Даже благородное, если хотите… — Кунько сдержанно усмехнулся. — Возьми этого нового парня, Тимченко, под свое шефство. Он тут написал одну программу — вообще-то чувствуется, что хватка у парня есть, а вот опыта не хватает. Нам же специалисты нужны.

— Вы это всерьез? — Куц спрашивал сразу у обоих — и у Кунько, и у Будник. Слишком уж некстати было их предложение.

— Для шуток что-то нет настроения, — объяснил Кунько.

— Значит, хотите, чтоб я выучил этого… — Куц не решался назвать новичка так, как ему бы того хотелось. — Одним, словом, я должен, по-вашему, заниматься с ним, показывать, как писать программы, учить?

Кунько промолчал, но Будник решительно кивнула головой. Тогда Куц сел на стул, вытянул левую ногу и, как бы укрепляя свое положение, скрестил на палке ладони обеих рук.

— Хорошо. Примусь я учить этого… парня, как вам хочется, но кто тогда будет писать за меня задачи, вытягивать группу в целом?

Казалось странным, что он должен объяснять им столь простые вещи. Они же прогорят, если он сбавит темп, перестанет писать задачи, за которые управлению платят деньги. Об этом хоть могли, бы подумать!

— Да, все правильно, Даниил Павлович, — прижала к груди сложенные руки Антонина — в такой позе, наверно, надеясь быстрее убедить Куца. — Мы понимаем, что вы делаете очень много, но ведь могли бы сделать еще больше, если б захотели передать свой опыт молодежи, подучить ее. Тот же Тимченко… человек только начинает… вот бы и присмотрели за ним…

— Так, выходит, я делаю мало, по-вашему? — От волнения Куц стал крутить на одном месте палку, словно хотел просверлить пол.

— Хватит, — строго проговорил Кунько. — Начнем еще тут сцены друг другу устраивать! Ты — отличный специалист, это каждому известно, но работаешь все равно как будто в частной конторе: единоличником. Совсем не связан с коллективом, не живешь общими интересами. Никто к тебе даже подойти не может — на всех рычишь. Поэтому должен помочь парню. Давай ему работу, контролируй, разъясняй что к чему. Он же на тебя работать будет, чудак человек…

Слова Кунько были умными, доказательными и почти убедили Куца — все справедливо, молодежи и в самом деле нужно помогать. Но не этому же битнику. Куц и он — это небо и земля, инопланетяне, они говорят на совершенно разных языках…

Понимая, что против неуклонной логики Кунько ничего не поделать, Куц все же хотел добиться одного, только одного — чтобы с кем, с кем, а с этим битником работать его не заставляли. С любым другим — пожалуйста, только не с ним. Он и сказал это Кунько.

Тот довольно долго смотрел на Куца, раздумывал. Первой не выдержала Антонина.

— Даниил Павлович, — снова как бы упрашивая его, она прижала к груди руки, — я понимаю вас. Он слегка разболтанный, у меня тоже не вызывает симпатии, но ведь нужно же с ним работать! Да вы только давайте ему задания и проверяйте выполнение, а уж держать его в руках будем все вместе.

— Удержите такого, — отворачивая в сторону от Антонины голову, усмехнулся Куц. И вдруг взвился: — Да что вы носитесь с ним, как с писаной торбой? Кто он такой? Балбес недоученный, философ-свинопас, битник, а я должен тут с ним возиться… Сказал нет — и все…

— Правильно, — уступчиво и ровно прозвучал голос Кунько. — Может, ты говоришь правду на все сто процентов. Но о том, чтоб ты взял шефство над этим парнем, просил главный инженер. Припомнив, между прочим, что ты когда-то взял обязательство чем можешь помогать руководителю группы программистов.