Плохой фэн-шуй - [44]

25

Лена вернулась с работы и застала мать лежащей на полу без чувств. Дочь выбежала на улицу и закричала. У неё было чувство, что это она сама умирает. Лена вызвала скорую. Ещё сутки мать пролежала в агонии и умерла, не приходя в сознание. Всё это время дочь сидела рядом, держа мамину руку в своих руках, и говорила ей какие — то бесполезные слова, которые мать уже не слышала.

Светлана Сорокина умерла от инсульта, не дожив до счастливого нового года двадцать дней, оставив дочери «сталинку» в центре города и свои записи. «У нежеланного ребёнка судьба всегда трудная. Прости, что не хотела тебя и пыталась уйти из жизни, когда узнала, что беременна, — писала мать. — Ты должна знать имя своего биологического отца. Надеюсь, его уже нет в живых и ты никогда не встретишься с этим подонком. Надеюсь, ты сможешь меня простить, когда узнаешь, что твоё зачатие произошло в грязном подвале, в котором меня, шестнадцатилетнюю девочку, целую неделю держал этот урод, избивая и насилуя. Надеюсь на твоё прощение. Будь счастлива за меня и за себя».

«В одном абзаце три раза повторено слово «надеюсь». И правда, надежда умирает последней», — думала девушка, рыдая над записями матери. — Я найду его, обязательно найду, мама, и отомщу за тебя, клянусь тебе!»

26

Откуда-то в её памяти всплыло выражение: «На Руси Иванов — как грибов поганых». То ли из толкового словаря Даля, то ли из книги «Легенды и сказки». Она не могла вспомнить, откуда, и мучилась полночи. Так и не уснув ни на минуту, поднялась и включила компьютер. Сначала проверила свою почту. Пока пусто. Ничего, она дождётся: ответ продюсера будет благоприятным, она свято в это верила. Бесцельно побродив по бескрайним просторам всемирной «паутины», решилась наконец сделать то, ради чего и зашла в Интернет. Набрала в «поиске» имя и приготовилась к просмотру страниц с именем Иван Портко. «Да, прав был Даль, — как грибов поганых», — подумала Лена. «Может, пойти более лёгким путём? Найти человека, зная имя и фамилию, для моего друга из СБУ — не вопрос. Только друг уж слишком любознательный, обязательно поинтересуется, зачем мне этот человек. И при случае вспомнит о моём нездоровом интересе. Это уже свидетель. А свидетели мне ни к чему. Что же делать?» — размышляла девушка. С Николаем они познакомились два года назад в московском аэропорту, когда Лена ждала рейс на Сеул, а он задерживался. Они болтали о пустяках, чтобы скоротать время, и выяснилось, что оба из одного города. Из вежливости обменялись телефонами. И когда по возвращении на родину Лена услышала незнакомый голос в трубке, то не сразу поняла, кто её спрашивает.

Она с группой девушек-танцовщиц отработала в Японии шесть месяцев. Из Крыма — через Москву и Сеул — она летела тогда в Токио впервые и очень волновалась. Лена не знала японского языка и почти ничего не знала об этой загадочной «стране восходящего солнца». Сложно было привыкать к другой жизни. Всё было чужим: люди и вода, культура, воздух и пища. Почти все девушки переболели, пока акклиматизировались. Некоторые не выдерживали и уезжали. Лена понимала, что не заработает таких денег дома, и всё выдержала, осталась. Возможно, для некоторых это были не деньги вовсе — пятьсот долларов, которые она откладывала ежемесячно. Проживание и еда были за счёт дирекции. С шоу-программой она проехала всю страну — от Хоккайдо на севере до Кюсю на юге. Когда уже почти адаптировалась к этим «людям-роботам», как их мысленно окрестила, и стала понимать японский язык — пришла пора возвращаться домой. Контракт заключали строго на шесть месяцев и ни днём больше. За несколько дней до возвращения на родину Лена познакомилась с удивительным японцем по имени Хасигава. Это произошло случайно, как всё самое важное в жизни. Она выбирала для себя шампунь в супермаркете и пыталась объясниться с продавцом. Хасигава сразу узнал в ней русскую и вызвался помочь с переводом. Японец был русского происхождения. Его прародители после революции эмигрировали из Владивостока в соседнюю страну. Несмотря на японское имя и необычный разрез глаз — Хасигава был голубоглазым метисом, — его характер сразу выдавал в нём русские корни. Лена моментально заметила это: он был эмоциональным и открытым в отличие от коренного населения и сразу показался ей близким и родным. Эта встреча была удивительно приятным подарком судьбы после полугода общения с «роботами». Нет, ничего плохого она не могла сказать про японцев, — они были вежливы и воспитаны и даже часто улыбались. Но! Лена никогда не видела, чтобы они обнимались или целовались при встрече даже с близкими людьми. Они не выражали как позитивных, так и негативных эмоций. Жили по своим законам, очень расчётливо и прагматично. Впечатление было такое, что ты действительно находишься среди пластмассовых людей. Они не поддерживали родственных отношений и даже в кругу собственной семьи умудрялись держаться закрыто и обособленно. Была правда, официальная неделя «укрепления семейных уз», она называлась «golden week», когда родственники встречались и дарили друг другу презенты. Но, кажется, это их не спасало. Было много удивительного и парадоксального, непонятного для русского человека. Например, очень многие расчётливые японцы были подвержены болезни под названием «Починко». Это азартная игра с автоматом на деньги. Народ проигрывал здесь всё, оставаясь, что называется, «с голым задом», и, если не заканчивал суицидом, начинал всё с нуля. Лена не удивилась, когда узнала, что поразительно ответственный и трудолюбивый народ этой цивилизованной страны высочайшего технического прогресса стоит на первом месте в мире по суициду. Ей казалось, что она попала не просто в другую страну, а на другую планету.