Когда Пернел проснулась на следующее утро, первая ее мысль была: ничего особенного вчера не произошло, а Тримейн тут вообще ни при чем. Ее приподнятое настроение, неожиданное ощущение счастья – она еще вчера, прежде чем улечься, над этим раздумывала – объясняется очень просто. Удалось, случайно правда, избавиться наконец от страха перед коровами, поселившегося в ней много лет назад, после одного давнего эпизода в раннем детстве.
Как-то, собирая с матерью ягоды, она забрела довольно далеко в сторону. Стелла тогда страшно перепугалась, стала громко звать дочку по имени, потом кричать и, видимо, потревожила пасшихся неподалеку коров. Стадо бросилось бежать, и как раз в ту сторону, куда ушла девочка. Мать и дочь скоро отыскали друг друга, но ужас перед коровами – они казались тогда такими гигантскими животными, да еще и мама потерялась – прочно засел в сознании.
Хватит, однако, заниматься самоанализом, она ведь обещала Майку приехать на работу к восьми сорока пяти! Пернел живо выскочила из постели и сбежала вниз: приготовить чай, наскоро собраться – и в путь. Иной раз до нее доносились звуки из-за стены – сосед ходит по кухне. Итак, все оборачивается по-другому – он остался до понедельника. Поймав себя на этих мыслях, Пернел удивилась: что это на нее нашло? Она постоянно думает о Тримейне! Да ради Бога! Пусть себе врастает в свой дом, пусть остается там сколько заблагорассудится, хоть целую неделю! Ей-то что?!
За чаем она все же не удержалась от дальнейших размышлений. Кто же виноват, что она с первой встречи невзлюбила соседа? По справедливости, его нельзя обвинять. Будь у нее, скажем, больше денег, разве она задумалась бы поступить точно так же? К тому времени, как допила чай, Пернел рассудила, что уж если кого и назвать плутом, то не Тримейна, а сына миссис Гудвин: договорился уже с ней, а потом на попятный. Да, но ведь он заботился о благополучии матери в последние годы ее жизни, какое же тут нарушение этических норм?
И вообще, все это не имеет сейчас ни малейшего значения! Ей пора подняться на второй этаж и принять душ. Теперь у нее Примроуз, и она уже влюбляется в него почти так же, как раньше – в Миртл. Впереди новый день, так много предстоит сделать… А вчерашнее ее приключение с «любимыми» животными уже вспоминается с юмором. Конечно, это не означает, что она готова теперь к добровольным встречам со стадом коров, но благодаря Тримейну… Опять Тримейн?! Почему благодаря Тримейну? Что ей, с утра пораньше больше думать не о чем?
Пернел захлопнула за собой дверь и направилась к машине; у нее есть ответ на этот вопрос. Ни один мужчина никогда не вызывал у нее таких эмоций – и такой неприязни. Она уже свыклась с мыслью о соседе, рассуждала гораздо спокойнее, но чего ей это стоило, – вполне естественно, что его «светлый образ» не выходит из головы. Какой, однако, чудный, свежий воздух, – дождь, видимо, шел всю ночь. Денек обещает быть погожим и вообще славным. Она вставила ключ зажигания: что такое? Машина почему-то не заводится… О Господи, хоть плачь! До сих пор с ее машиной ничего подобного не случалось, она понятия не имеет, что в таком случае нужно делать.
Безуспешно продолжая поворачивать ключ и нажимать на педаль акселератора, Пернел стала свидетельницей появления Тримейна: высокий, в безукоризненном деловом костюме, с кейсом в руке, он запер дверь и, хотя прекрасно слышал, что ее машина не может тронуться с места, направился к гаражу, не обращая на это ни малейшего внимания. Пока он выводил сбой «ягуар», Пернел окончательно убедилась, что ей не уехать. А ведь ей на работу надо непременно успеть до того, как позвонит Эдгарс! Что же будет с несчастным Майком, если она опоздает?! На лбу у Пернел выступила испарина. Тримейн… он пока еще здесь, рядом… Вчера она его ненавидела, да, но сейчас – вдесятеро сильнее! Все ведь видит – и хоть бы из простой вежливости предложил помочь. Куда там: преспокойно закрыл гараж, уселся в свой шикарный тарантас и не торопясь покатил к воротам…
Вот свинтус, кипела Пернел. В Восточном Дарнли будет проезжать как раз мимо ее работы. Почему бы ему не подбросить соседку, у которой беда? Уже открывает вторую половину ворот… Долг перед хозяином кое-как взял верх, и Пернел, собравшись с силами, бросилась к нему. Подбежала к его машине – он за рулем! – и еще больше разозлилась. Да он держит себя так, будто ее и нет рядом! Ну, сейчас она ему стукнет кулаком по стеклу! И вдруг он обернулся и обратил на нее свой холодный взор. Сидит, а она стоит перед ним навытяжку…
