Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне - [55]

Август подвинулся, освобождая место, как будто это была просто кровать. Обычная кровать, обычный вечер. Вороны внимательно наблюдали за ним. Один из них принялся угрожающе точить клюв о Ринин комод.

Джек скинул обувь и прошлепал по комнате. Воронье на его пути разлеталось, гремя костями и хлопая крыльями. Подойдя к кровати, Джек взялся за простынь и скользнул в компанию к друзьям.

Он еще никогда не лежал рядом с Августом вот так. Ни разу не вдыхал его соленый запах, не видел волосы, приглаженные пятерней и спадающие на лоб вот так. Джек ощутил зависть. Все это предназначалось не для него – для нее.

– Ты как? Что-то стряслось? – осведомилась Рина.

– Нет, я… – Джек смущенно умолк. – Голова болит.

– Принести тебе аспирин? – предложил Август и начал вставать.

– Нет! Не надо. Я в порядке. Просто… никуда не уходите.

Август кивнул и положил руку ему на шею. Джек закрыл глаза, вдохнул цветочный аромат наволочки. Пальцы Августа чертили легкие круги у него на коже.

Волна боли отступила и превратилась в управляемый поток – примерно на этом уровне он ощущал ее в остальные дни. Джек вытянулся под простынями и повернулся к Августу, точно подсолнух, оборачивающийся вслед за солнцем. Август тихонько засмеялся.

– Он всегда такой? – спросила Рина.

– Почти.

Она озабоченно хмыкнула, потом обратилась к Джеку:

– Тебе музыка не помешает?

– Нет, все нормально, – отозвался он сквозь полудрему.

Раздался какой-то шорох и стук. Рина достала альт и, пристроив его у себя на коленях, заиграла на нем, как на гитаре, и негромко запела:

Он был мне друг, мой горький друг,

Чье сердце золотом блистало,

То сердце не было моим,

И все же я о нем мечтала.

Но я воспряну, я спою,

Себе сказав: «Молчать довольно»,

Пусть песнь моя – печальней всех,

И Боже, как же это больно.

Пришел мой друг, мой горький друг,

Чтоб я лечила и ласкала,

Он рядом встал, он грудь разъял —

В ладони сердце заблистало.

Пришел мой друг, мой горький друг

Через леса, моря и реки,

Мне грудь разъял и прочь забрал

Свое сокровище навеки.

Но я воспряну, я спою,

Себе сказав: «Молчать довольно»,

Пусть песнь моя – печальней всех,

И Боже, как же это больно[27].

Август зажег еще одну сигарету, избегая смотреть на обоих друзей.

– Ты сама сочинила эту песню? – спросил Джек.

– Нет. – Рина опустила альт на пол, прислонив его к кровати. – Это английская народная песня. Мои родители живут в Англии, я навещаю их каждое лето.

– Мне понравилось, – сонно проговорил Джек.

– Я так и знала, – улыбнулась Рина.

Мертвые вороны с карканьем разлетелись.

Дела в королевстве шли все хуже. Перепуганные члены Совета прятались за золотыми дверями дворца. Коровы отощали от голода и перестали давать молоко. Дети умирали от загадочной болезни, задыхаясь от кашля. Солнечный свет не мог разогнать сгущающуюся тьму. Твари из дикого леса охотились все ближе и ближе от ворот королевства. Страна гибла.

Тучи мух роились над телами умерших. Советники постоянно грызлись между собой. Они не верили в богов, Горгону и пророчество. Их мысли, как и мысли почти всех властителей, объятых страхом, склонялись к насилию. Половина Совета требовала дождаться возвращения короля, остальные намеревались собрать армию и заставить Горгону выжечь дикий лес дотла. Какой-то советник предлагал сражаться с Разъятым Королем при помощи черной магии. В зале заседаний стоял такой гам, что никто не заметил, как самый старший член Совета выскользнул из дворца.

И хотя его старые кости немилосердно скрипели на ледяном ветру, он поднялся на гору, отыскал пещеру Горгоны и воззвал к милости грозного создания. Горгона пребывала в великой печали. Плетеный Король и его Рыцарь движутся медленно, сказала она, их задерживает бремя раздоров. Разъятый Король вот-вот атакует. Все будет потеряно из-за человеческой слабости. Из-за склочности и себялюбия людишек.

– На что же надеяться всем нам, живущим под светом солнц? – вопросил советник, но Горгона не дала ответа.

Старик спустился с горы и возвратился во дворец. Пока его не было, члены Совета провели голосование. Они противопоставят мощи Разъятого Короля темную магию. Пожилой советник высказался против, но оказался в меньшинстве, и его голос остался не услышан.

Они пробовали справиться сами.

Август предложил огонь: они выжгут свой путь на свободу из этого мира. Джек предлагал использовать воду: проверить прочность моста между жизнью и смертью и, может быть, отыскать проход. Вода была безопаснее огня, так что на ней и остановили выбор.

И сейчас Август в объятьях Джека прорубал себе обратный путь к жизни под пристальными взглядами воронов. Но земля на глазах Джека таяла, из стали и пластмассы обращаясь в дерево и грязь, а небо потемнело до черноты. Они не смогли освободиться. И, скорее всего, никогда не смогут. Теперь шорох вороньих крыльев сопровождал Джека постоянно. Серебристых птичек он не видел уже несколько недель.

Август тяжело плюхнулся на пол ванной рядом с ним; его рубашка промокла. Джек взял лицо друга в ладони и постарался припомнить, когда в последний раз видел его глаза.

– Эй. – Август закашлялся. – Ты как?

Джек втянул ноздрями воздух и закрыл глаза. Веки закололо тысячью острых иголочек, грозивших пролиться влагой.