Плещут холодные волны - [22]
— Только бы поймать мину за рым и не дать шлюпке удариться о ее корпус, — напряженно сверлила в мозгу одна и та же мысль.
— Весла на воду!
Шлюпка сбавила ход, но продолжала надвигаться на мину. Некоторое время шлюпка как бы висела над миной, затем ее подбрасывало вверх, и шлюпка оказывалась внизу. Архипов, искусно работая веслами, удерживал шлюпку на некотором расстоянии от мины, а Андреев ловил момент, чтобы схватить ее за рым и предотвратить столкновение со шлюпкой.
Вот мина уже совсем близко, руки почти касаются ее, но она вырывается и как бы насмехается над моряками. Анатолий еще раз затянулся, чтобы не погасла папироса, и продолжил ловить момент, чтобы схватить за рым злополучный рогатый шар.
В какой-то момент он ощутил соприкосновение с обросшим скользкими водорослями металлом. Но безуспешно, рым выскочил из рук словно мыло. Вторая и третья попытки тоже оказались безрезультатными.
— Отходи! — скомандовал лейтенант.
Немного передохнув, моряки повторили попытки обуздать злосчастную мину. Только со второго захода Анатолию удалось зацепиться за рым. Дрожащими от напряжения пальцами левой руки он удерживал мину, а правой начал быстро привязывать подрывной патрон к свинцовому колпаку, затем схватил конец огнепроводящего шнура и приложил огонек папиросы к его срезу. Провод зашипел, выбрасывая огненную струю. Архипов налег на весла, и шлюпка, разрезая волну, устремилась в сторону своего корабля, дрейфовавшего поодаль. До тральщика оставалось метров пятьдесят, когда раздался страшный взрыв, и огромный фонтан воды взметнулся за кормой соседнего корабля. Наверное, в его трале взорвалась мина. Шлюпку резко подбросило, в днище появилась течь. Шлюпка стала наполняться водой.
С ходового мостика корабля раздался громкий голос командира: "Заглохли машины!" Видимо, от близкого взрыва была нарушена центровка гребного вала. Анатолий беспокойно посмотрел туда, где на волне покачивался рогатый шар, а через две-три минуты должен прогреметь взрыв. Лишенный движения, тральщик ветром сносило в сторону мины. Это — неминуемая гибель. Медлить нельзя ни секунды. Резко переложив руль на правый борт, лейтенант скомандовал:
— Архипов, быстрее к мине! Надо успеть, пока не догорел бикфордов шнур.
Сердце гулко колотилось в груди: а вдруг не успеем, тогда... Архипов греб изо всех сил, лейтенант помогал ему. Пот градом струился по их лицам. Шлюпка быстро приближалась к мине. "Успеть бы..." — преследовала Анатолия беспокойная мысль, а в висках гулко отдавались удары сердца.
— Еще минуты две, — произнес он, успокаивая Архипова, но голос прозвучал глухо, выдав крайнее напряжение и тревогу.
Все ближе и ближе мина. "А вдруг рванет?" — сомнение не покидало Анатолия ни на секунду. Вот уже моряки развернулись и кормой вперед стали подходить к злосчастной мине. Анатолий конвульсивно шарил руками в воде, напряженно всматривался в нее, искал, где дымком пузырится пена. Ничего не было видно. Стремительно летели секунды, может быть, последние секунды молодых жизней... Вот-вот должен сработать запал и... взрыв!
Вдруг пальцы ощутили что-то твердое... Провод... Анатолий резко рванул его на себя, блеснул над головой запал, упал за борт, в следующее мгновение по шлюпке будто ударил камень. Это сработал запал.
Холодная испарина выступила на лбу у обоих моряков. Отойдя от мины метров на пятнадцать, лейтенант скомандовал:
— Суши весла!
И в этот момент послышался мерный гул корабельных двигателей.
— Отливай воду из шлюпки, — приказал Анатолий Архипову, закуривая папиросу и готовя второй запал. Зловещую процедуру предстояло повторить заново. Корабль полным ходом удалялся от мины. Она взорвалась, когда он был уже на безопасном расстоянии от нее, а лейтенант Андреев и старшина 2-й статьи Архипов лежали на дне шлюпки, вновь наполнившейся водой, и смотрели, как опадает огромный водяной столб, поднятый смертоносным чудовищем.
ГЛАВА 5
Первое, что увидел Виктор, когда к нему вернулось сознание, это низкий темный потолок, висящую керосиновую лампу, и услышал откуда-то идущий монотонный звон.
"Где я? Что со мной?" — мелькнула мысль, и гвардии лейтенант вновь провалился в бездну.
Прошло время. Он ощутил свет, яркий и теплый. Открыл глаза. Узкий луч солнца пробивался через маленькое окошко, скользил по лицу. Виктор попытался повернуть голову, но она не повиновалась ему, лишь пронзила резкая боль в шее.
"Ранен, опять ранен. Где я?" Всмотрелся. Увидел полуприкрытую тесовую дверь, дощатый стол, три табуретки. Больше в комнате ничего не было.
"Куда ранен? — пришла беспокойная мысль. — В руки? — пошевелил пальцами. — Нет. Руки целы. В ноги?" — попытался пощупать их, но боль пронзила тело и не позволила приподняться.
Некоторое время лежал неподвижно. Подумал: "Ранен, но жив... Не впервой... Отлежусь... поправлюсь...глаза ведь целы, смогу видеть прелести природы, увижу Волгу, Лиду!.."
Боль притупилась, но с каждой минутой Виктор чувствовал, что силы покидают его. Он вспомнил, что в кармане гимнастерки осталось недописанное письмо к Лиде. Виктор начал писать его перед боем.
— Надо бы дописать и отправить, — подумал он и окинул взглядом комнату.
