Плещут холодные волны - [20]

— К чему бы это? — подумал Анатолий и обратился к командиру корабля:

— Как вы думаете, Иван Николаевич, что это значит?

Бывалый моряк, участник многих черноморских десантных операций, ответил сразу:

— Десантники. Будем куда-то высаживать десант.

Он оказался прав. Как только корабли пришвартовались, поступило приказание: "Приготовиться к приему десантников на корабли". Десант был принят, и корабли без промедления вышли из залива Владимира и взяли курс на северо-восток.

Сеял мелкий дождь. Морскую гладь колыхала мертвая зыбь. Плавная монотонная качка у некоторых десантников вызывала головокружение и тошноту. Но они крепились, держались мужественно в тревожном ожидании предстоящих событий. Кое-кто все-таки не выдерживал, подбегал к борту, вызывая добродушную подначку:

— Ну что, подкормил рыбу?!

— Молодец! Сам поел и о рыбках позаботился!

— Еще один порадовал акул!

— Я же говорил тебе: держи голову в холоде, а брюхо в голоде, не послушал, теперь излишки за борт отправляешь.

Вот один из десантников, только что совершивший вынужденный ритуал, бледный, отошел от фальшборта, чтобы возвратиться к своим веселым друзьям, многозначительно буркнул:

— Умные молчат, когда дураки ворчат.

— Не обижайся, браток, — промолвил пожилой матрос с медалью "За боевые заслуги", — шутка-минутка, а заряжает на час, а у нас часов впереди много.

Корабли держали курс к южно-сахалинскому порту Маока. По мере приближения к пункту высадки волнение десантников нарастало.

Личный состав кораблей по старым морским традициям надел форму первого срока (лучшую) при орденах и медалях, конечно, у кого они были. Десантники установили на фальшбортах и закрепили к стойкам станковые пулеметы, чтобы усилить мощь корабельного пушечно-пулеметного огня.

Перед рассветом сквозь слабую пелену дождя проглянули прибрежные сопки. Они вырисовывались все отчетливее, и вот уже обозначился вход в гавань. Не сбавляя хода, корабли под грохот стрельбы ворвались на рейд. Затем подошли к причалам, пришвартовались, выбросили десант.

А на берегу уже гремел жестокий бой. Его вели десантники первого броска. В неудержимом порыве морские пехотинцы устремились им на помощь. Высадившие десант корабли отходили на рейд и вели огневую поддержку по заявкам и целеуказаниям с берега.

Лейтенант Андреев, командир артиллерийской и минно-торпедной боевой части, с командного пункта внимательно следил за ходом боя, сигналами с берега, давал целеуказания морякам и управлял огнем, уничтожая или подавляя огневые точки противника на берегу.

Двое суток, то затихая, то усиливаясь, длился бой десанта. Враг сопротивлялся упорно и фанатично, но под сильным натиском моряков вынужден был отойти в глубь острова.

Перед кораблями была поставлена новая задача: принять отряд десантников и следовать для высадки его в порт Отомари, расположенный в южной части Сахалина.

Японское море было неспокойным. Десантный отряд кораблей, в состав которого входили в основном тральщики и большие охотники, следовал на юг к проливу Лаперуза. Перегруженные до предела корабли плохо держались на волнах. Многие десантники страдали морской болезнью. Штормовое море не позволяло развить большую скорость хода, и до пролива Лаперуза корабли шли уже двое суток.

По данным разведки, пролив был заминирован. Предстояло форсировать мощные минные поля — задача крайне рискованная.

Над морем опустилась темная, дождливая, грозовая ночь. Корабли вошли в пролив. Усилилась опасная бортовая качка. Сверкающие молнии время от времени освещали корабли, и тогда на палубе было видно до нитки промокших десантников, ухватившихся за стойки, поручни трапов и леера. Люди едва удерживались, чтобы не быть смытыми крутой волной, заливавшей палубу. Громыхал гром.

Анатолий, крепко вцепившись в нактоуз[3] компаса, внимательно следил за курсом, поглядывал на синий кильватерный огонек впередиидущего корабля. После вспышки молнии огонек пропадал, будто погасал, и приходилось до боли напрягать зрение, чтобы скорее адаптироваться в темноте и удерживать место в строю.

"Скорее бы рассвело, — подумал Анатолий. — Ничего не видно. А ведь такой шторм может сорвать мины с якорей, появятся плавающие мины, внутри которых — сотни килограммов взрывчатого вещества..."

Очередная волна ударила о борт, и брызги обильно осыпали всех находившихся на открытом ходовом мостике: командира, штурмана, вахтенного офицера и сигнальщика.

— Сколько осталось до Отомари? — спросил командир, обращаясь к штурману.

— Не более двадцати миль, как раз к рассвету подойдем, — ответил штурман.

— Вахтенный офицер, — командир подошел к Анатолию, — нужно все-таки выставить впередсмотрящего, скоро начнет светать.

— Есть, — ответил тот и дал необходимые распоряжения.

...Причалы порта Отомари были пусты. Железнодорожного парома, зафиксированного в порту аэрофотосъемкой, не оказалось. Как выяснилось, он ушел к острову Хоккайдо, несмотря на сильный шторм.

Корабли подходили к пирсам и сходу выбрасывали десантников, разгружали боевую технику. Появление кораблей десанта в такую погоду для японцев оказалось неожиданным, поэтому их сопротивление было неорганизованным и запоздалым.