Племя вихреногих - [16]

Пленник молчал, но было видно, что он изо всех сил борется с каким-то распирающим его изнутри чувством. С любопытством, как оказалось.

— А вы кто? — не сдержавшись, выдохнул он.

— Мы пионеры, из Советского Союза, — заявила подоспевшая Аглая.

— Откуда?

Приплыли, подумал Димка. В самом деле, — как объяснить, что такое Советский Союз человеку, который и про Землю-то не слышал, и даже в школу никогда не ходил? Да, задача…

— Развяжите меня! — вдруг потребовал пленник.

— Это мы ещё посмотрим, — туманно пообещал Сергей. — Ты зачем рюкзак стащить хотел, ирод?

— Ну так интересно же! Я таких вещей, как у вас, в жизни никогда не видел, — заявил пленник с такой несомненной искренностью, что злиться на него уже не хотелось. И тут же покраснел — должно быть, понимал, что воровать нехорошо, но тут его, как говорила Димкина бабушка, «бес попутал».

В бесов Димка не верил, а вот в то, что мальчишка, да ещё ни разу и не пионер, может стащить из любопытства незнакомую вещь — запросто. Он сам лет этак в шесть утащил отцовские часы, — и это кончилось бы для них очень плохо, не прояви мама бдительность. Попало ему в тот раз здорово, — но с тех пор Димка раз и навсегда усвоил, что брать чужое без спроса нельзя…

Смущенный вид пленника решил всё дело. Мальчишки переглянулись, потом Сергей сказал:

— Ладно, развяжем. Драться не будешь?

— Не-а! — пленник энергично помотал головой.

— Ну, ладно, давайте…

Юрка было потянулся к веревке с ножом — но Борька возмущенно заорал, и в итоге узлы пришлось развязывать. Затянули их на совесть, так что дело заняло добрых минут десять. Пленник недовольно сопел и время от времени подергивался, намекая, что ребята могли бы работать и быстрее.

Наконец, его руки и ноги оказались свободны. Льяти неуклюже поднялся и принялся растирать натертые веревками запястья и лодыжки. Потом выпрямился, с любопытством глядя на собравшихся вокруг ребят.

— Красивый… — вдруг протянула стоявшая за спиной Ирка, и Димка возмущенно фыркнул. Морда широкая, глаза косые — не в смысле раскосости, просто внутренние углы глаз ниже наружных — разве ж это красота?.. Ну да девчонок хлебом не корми, — дай повздыхать над тем, что, с точки зрения мальчишки, выеденного яйца не стоит…

Льяти осмотрелся, ловко цапнул свой нож из руки обалдевшего Сергея и едва ли не торжественно вернул его в ножны на поясе. Глаза его блестели сразу растерянностью и любопытством. Вдруг он выскользнул из кружка ребят и деловито направился к обрыву.

— Эй, куда? — крикнул ему вслед Сергей.

Льяти обернулся.

— Я вещи свои заберу. Не бойся, — это прозвучало уже насмешливо.

Льяти ловко соскользнул вниз и канул в зарослях. Его не было целую минуту, и Димка подумал, что абориген просто провел их всех вокруг пальца… но тут Льяти появился вновь. Так же ловко он взобрался наверх, — а Димка-то думал, что на этот обрыв без альпинистского снаряжения не подняться! — и снова замер перед ребятами.

Сейчас он выглядел совершенно по-другому. В руке — короткое, но крепкое копье с зазубренным кремневым наконечником, за спиной — громадный, едва ли не в его рост, лук и колчан со стрелами, а заодно и мешок с какими-то вещами.

— Ух, ты! — выдохнул за спиной Димки Юрка. — Индеец настоящий!

Мальчишка хмыкнул. На его взгляд, ничего особенно индейского в Льяти не было — начать хоть с того, что по цвету кожи он вполне подходил под определение «бледнолицый брат». И нос не орлиный, а короткий, и никаких там перьев в волосах — правду говоря, в них вообще ничего не было, кроме лесного сора.

Неугомонный Борька сразу же потянулся к копью.

— Можно посмотреть?

— На, — Льяти со снисходительным видом протянул ему оружие.

Немногочисленные вещи туземца быстро пошли по рукам. Простейшие на вид, они были сделаны на совесть, неожиданно с умом — наконечник того же копья имел выдолбленный желобок под древко, к которому был намертво привязан несколькими витками какого-то сухожилия. Выглядел он жутковато, и Димка невольно подумал, что лучше уж получить пулю, чем удар таким вот зазубренным копьем. Стрелы были его миниатюрными копиями, с оперением из ярких перьев каких-то здешних птиц и с наконечниками из полупрозрачного зеленоватого камня — нефрита? Халцедона? И острые — проведя по пильчатому краю пальцем, любознательный Борька сразу же распахал его до крови.

Стрелы были тяжеленькие, и Димка не сомневался, что такой вот стрелой вполне можно убить даже крупного зверя. А на древке копья был обтянутый шкурой упор, к тому же, на него была зачем-то плотно намотана сплетенная из растительных волокон веревка с петлей, — как пояснил Льяти, при броске она раскручивала копье, заставляя его вращаться, отчего оно летело дальше и точнее.

— Нарезное копье, — выдохнул Юрка. — Офигеть…

Но больше всего внимания привлек, конечно, лук. В отличии от игрушечных мальчишеских луков, этот был тяжелым — килограмма три-четыре. Он был тщательно вырезан из дерева, обтянут приклеенной очевидно кожей для защиты от сырости, — а поверх неё, для красоты и удобства, ещё и оплетен такой же растительной веревкой, украшенной вдобавок разноцветными бусинами.

Лук оказался неожиданно тугим — Димка смог натянуть его одним яростным рывком, но удерживать так лук не получалось — на прицеливание оставалось мгновение, не больше, да и то, после одного этого рывка заныли мышцы…