Племя вихреногих-4 - [8]

— Красиво тут… — неожиданно грустно сказал Андрей. — Настоящий курорт. А Типнаи тут уж полвека живут, безо всяких путевок.

— Никак остаться хочешь? — Серый толкнул его локтем.

— Да не, у нас же дело есть… — Андрей вздохнул. — Но остров у них замечательный, да и жить здесь удобно…

Устав щуриться на солнце, Антон повернулся. На востоке редко, словно в каком-то крымском парке, торчали могучие сосны и цилиндрические, идеально правильные кроны тануров, мощно пламенела розовым гладкая кора Белого Дерева. Картина была… впечатляющая — не дерево, а целая зеленая гора, и при мысли, что они будут в ней ночевать, в душе у него становилось страшновато и вместе с тем… интересно.

— Повезло Типнаям — отхватили лучшее место в Ойкумене, — сказал Серый, тоже повернувшись и глядя на пейзаж.

— А до них тут никто не жил разве? — удивился Антон.

— Да жил, конечно. Ты же сам видел, какие тут развалины. Одних земляных городищ штуки три — это только те, что нам сегодня показали. Плюс замок почти настоящий — только совсем старый уже, тысячу лет, наверное, заброшен. Ны`ай говорит, что его сам Бунго Великий построил, основатель Империи Оламера, которая на всю Ойкумену когда-то раскинулась. Тут его столица вроде была, он всё тут и устроил. Рай этот. Это потом тут всё по фигне постепенно пошло.

— А, — Антон вздохнул. Солнце постепенно заходило, над всей землей распространилось туманное предзакатное сияние. Над их головами летели какие-то здешние морские птицы. Свист их крыльев слышался повсюду. Они летели по направлению к золоту запада.

— Офигеть, — выдохнул Андрей, когда всё закончилось. Сейчас над их головами пламенели разорванные облака, неспешно плывущие на запад. Под облаками, то ныряя в них, то снова появляясь, кружила пара хрустальных драконов. Сейчас они сверкали, как рубиновые, и Антон вновь замер, затаив дыхание. Картина была неправдоподобно красивая, словно он наяву оказался во сне…

— Драконы, по крайней мере, тут есть, — сказал Серый, тоже глядя в небо. — Надеюсь, они будут и на Драконьем Пляже, когда мы, наконец-то, доберемся до него…

— Бог весть, кто на нем ещё будет, — буркнул Андрей. — Там же место открытое совсем. А по степи гуляют сейчас лесные твари. Драконы могут и не захотеть прилетать туда.

— Типун тебе на язык, — буркнул Антон. Разговор совсем уже перестал ему нравиться.

— А если всё-таки не прилетят? — упрямо спросил Андрей. — Что тогда делать? Сидеть тихо под веником и никуда не лезть до самого конца света?

— Типнаи же не лезут, — сказал Серый. — Песни вон поют…

Антон вздохнул. Пели Типнаи и в самом деле хорошо, — на несколько голосов по очереди, с одной мелодией, но с различными тембрами и ритмом. Получалось странновато, но и в самом деле красиво, да и песен они знали много…

— А чем мы вообще тут займемся? — спросил он. — Найу будет Флейту делать. А мы? Валяться на пляже кверху попами?

— Нет, зачем? — Андрей смутился. — Просто поживем тут дня два-три, дольше Найу вряд ли провозится. Посмотрим всё, песни их послушаем… Всё равно, спешить нам некуда же.

— На несколько дней тут вполне можно задержаться, — согласился Серый. — Кормежка же за счет хозяев. Впрочем, если хочешь, можешь на Пляж вообще не плыть.

Андрей насупился, но возражать всё же не стал, хмуро глядя на запад. Там, ниже дотлевающих уже облаков, протянулась полоса красновато-золотого зарева, бросая текучие блики на волны. Его свет, рассеиваясь, поджигал висящую над морем дымку, стиравшую далекий горизонт.

— Так что нам делать-то? — наконец спросил он.

— Назад пошли, — усмехнулся Серый. — Спать пора.

* * *

…Антон очнулся от холода. Несколько секунд он отчаянно пытался убедить себя, что холодная земля под правым боком ему просто чудится — потом всё же рывком сел, очумело оглядываясь.

Он сидел на дне усыпанной палыми листьями ложбины, почти под корнями огромного, наполовину вывороченного пня. Над ложбиной со всех сторон поднимались голые корявые стволы, исчезая в тумане. Он никак не мог вспомнить, как здесь оказался, не мог вспомнить даже, что было до этого. В конце концов он на четвереньках вскарабкался на склон нависавшего над ложбиной бугра и выпрямился во весь рост.

Его окружал пейзаж, похожий на иллюстрацию к готической сказке — редкий лес огромных, корявых деревьев, уже давно сбросивших листву — она лежала под ногами бурым мокрым ковром. Земля вокруг была неровная, заваленная огромными рухнувшими стволами и поросшая редким, уже голым кустарником — ноябрь, позднее предзимье. Видно было метров на пятьдесят, потом всё скрывалось в белой мгле — на самой границе поля зрения она жутковато двигалась. И удивительно тихо, словно уши заложило ватой. Малейшие шорохи от движений босых ног казались оглушающе громкими.

Антон без особого удивления понял, что обнажен. Ему было холодно, но не очень — по ощущению, где-то градусов одиннадцать-двенадцать. Тем не менее, он обхватил руками голые бока, весь передернулся… и проснулся.

* * *

Блин, так и знал, что замерзну, подумал мальчишка, вспоминая сон. Во сне он свернулся в клубок, подтянув коленки едва ли не к носу, так что ноги конечно затекли — а едва он растянулся, его уже откровенно начала бить дрожь. Тем не менее, подниматься не хотелось — в основном потому, что путь вниз предстоял непростой и неблизкий. Эта мысль разозлила мальчишку и он всё же приподнялся, осматриваясь. В нескольких гамаках ещё дрыхли засидевшиеся вчера допоздна Типнаи, но в соседних никого не было. Друзья уже встали и сейчас, наверное, как раз завтракали…