Племя вихреногих-4 - [28]

— Подожди, — Димка ошалело помотал головой, в которой от рассказа Матвея всё смешалось. — Что это за добрый волшебник-то? Мы ж даже не слышали о нем.

— Был тут такой тип — Тулеврас, — хмуро сказал Талка. — Давно уж сгинул куда-то, но был. Не добрый совсем, на самом деле. Просто продавал информацию в обмен на Радужные Кристаллы и нужных ему для колдовства зверюшек. Ну, или заказы брал. На дом, так сказать. Тоже не даром.

— Вот-вот, — не менее хмуро сказал Сашка. — Мне омерзительна сама схема "ты мне, я тебе", "иди туда и сделай то-то — и тогда я тебе помогу". Это — что угодно, но НЕ борьба за Добро. И глупо думать, что у него не было в этом мире своих интересов, для достижения которых — например, уничтожения так мешающих ему этих двух племен, он с удовольствием использовал наивных "гостей".

— Ну, он много что нам рассказывал о ритуальной войне между Морскими Воришками и Грифами — якобы нужной им "для развития ненависти и злобы", — Талка смущенно почесал в затылке. — Это ж он нам наплел, что именно Грифы выжгли угодья Нурнов. Подвирал, конечно, но мы ж тогда это не знали, а в итоге… — он вдруг передернулся и стрелой помчался в лес, должно быть по нужде…

* * *

Матвей какое-то время молча смотрел ему вслед. Физия у него всё ещё была хмурая.

— А что там на самом деле было-то? — наконец спросил Димка.

— А черт его знает, — буркнул Матвей. — Сами Маахисы на эту тему молчат мертво. А если слухам местным верить, то они отметились тут махровейшей политикой "двойных стандартов". Эти слабые — и мы их запугаем. Эти сильные — и мы засунем язык в жопу и даже вякнуть не посмеем про соседей, которых Нурны тупо истребили — ну, здесь. Чтобы "не испортить отношений" и получить от них пресловутую "гипножабу"…

— Кого-кого? — ошалело спросил Сашка.

— А была тут такая отвратная тварь — жаба, не жаба, но могла гипнотизировать, как Хоруны почти. Откуда взялась и куда делась — черт знает, но была она у Нурнов. Им она, понятно, была без надобности, они её ещё у кого-то отобрали, как просто трофей. Вот, а Маахисы смогли её у них как-то выцыганить. И с её помощью натравить друг на друга и тем уничтожить ещё два племени, одно из которых всего-то не хотело отдать "гостям" свой тотем, который был на самом деле не тотем, а какая-то очень нужная им тут штука. И это не говоря про Грифов, к которым Маахисы набились в друзья — а потом спокойно отправили их на гибель, в засаду Воронов, чтобы без проблем разорить их становище и забрать Освобождающий Посох. Вот этого-то им Вороны и не простили, выжили из мира постепенно. Но Файму говорит, что Воронам просто их физии смуглокожие не понравились. А обоснование, как водится, придумали уже потом.

— А на самом-то деле что было? — Димка чувствовал, что вот-вот окончательно уже запутается в этом ворохе нежданно-негаданно свалившейся на него информации.

— А это ты у самой Файму спроси, — Матвей вздохнул. — Только не ответит же она. Или соврет, что забыла. Я слышал только, как она своим как-то жаловалась, что надо было, мол, заняться нормальным сбором информации, самим, без массы идиотских квестов, изготовить порох, поднять народ на борьбу с Воронами — мол, на это ей хватило бы одной зажигательной речи где-то там. А потом обязательно разобраться с Тулеврасом. И всё, Ойкумена в кармане!

— Ладно, — Димка поднялся. Он был не против продолжить столь неожиданный разговор — но ему всерьёз уже захотелось есть, а еды под рукой, как назло, не было. — Я в лес пойду, "бананов" наберу на завтрак, а потом ты расскажешь мне всё толком…

* * *

В лесу оказалось откровенно страшновато — недавно взошедшее солнце освещало лишь верхушки деревьев, под которыми висел полумрак. К тому же, все "бананы" в окрестностях лагеря, как оказалось, уже оборвали. В их поисках Димка углубился в заросли — и в какой-то миг понял, что не видит и не слышит ребят у костра, хотя до него было всего-то метров сто…

К черту, не надо было сюда забираться, вдруг подумал он, остановившись и вслушиваясь в повисшую вокруг недобрую тишину. По крайней мере, одному. Черт знает, какие тут водятся твари. Черт знает, кто может забрести сюда из пустыни или из восточной степи. А может, и Ооль поджидает меня здесь. То-то будет весело…

На голую спину мальчишки вдруг повеяло холодом — совсем не так, как бывает от холодного ветра. От ощущения, что прямо за ней кто-то стоит. Кто-то неживой…

Блин, да это же, наверное, как раз Ооль и есть, подумал Димка, холодея. О черте речь — а черт навстречь…

Ему захотелось повернуться — просто чтобы проверить, стоит за ним кто-то или нет — но мускулы словно заморозило. Тело оцепенело, не желая подчиняться — и вдруг, словно в кошмаре, слева показалось мертвенно-белое лицо.

— Привет, — прошептал Ооль, склонившись к его уху.

* * *

Димка вздрогнул — ветерок его шепота забрался в самую глубину уха, словно прямо в голову. Но именно это разрушило наваждение — он выдернул из ножен меч Вадима и развернулся на пятке, занося оружие, чтобы изо всей силы рубануть так близко подобравшуюся к нему тварь…

И получил очень сильный и точный удар в живот. Свирепый холод от удара мгновенно распространился на все мышцы живота, а затем и на всю спину, и на всё тело! Димка охнул, сев на задницу, лишь чудом не выронив оружия. Он не представлял, что с ним тогда стало бы — точно ничего хорошего. Но меч всё же остался в его руке — и может быть поэтому Ооль не стал продолжать нападение. Он просто замер перед Димкой, глядя на него с отчетливым недоумением.