Племя вихреногих-3 - [52]

— Три патрона осталось, — сообщил он Димке. — Это мой пистолет, кстати. Мне его как командиру пионерского отряда выдали, на крайний случай. А как мы в Столицу попали — пистолет у меня сперли. Я долго искал, кто, но даже подумать не мог… — он снова зарядил оружие и сунул его за пояс. — Что с ними делать-то? — он показал на Метиса и на Арика. Тот уже пришел в себя и поднялся, но стоял пошатываясь. На его макушке набухала здоровенная шишка, выражение лица до сих пор было какое-то дурацкое… — В озеро?..

— В лазарет, — коротко сказал Димка. — Обоих. Мы не фашисты, чтобы с ранеными воевать.

— А её? — Игорь показал на "Аллу Сергеевну", стоявшую свободно, но в кружке недружелюбно смотревших на неё ребят.

Димка тоже взглянул на неё. Он много, много дней мечтал, как, освободив Столицу, устроит грандиозный суд над ней и её присными. Но сейчас у него жутко болела голова, а из тела словно выпустили воздух. Страшный взрыв ненависти опустошил его — сейчас мальчишка ничего не чувствовал. Ни ненависти, ни радости от встречи с Машкой — ничего. Едва страшное нервное напряжение, изводившее его месяцами, покинуло его, всё тело словно налилось свинцом.

— Её? — он ещё раз взглянул на "Аллу Сергеевну". Она смотрела на него испуганно и зло. Боится, что я ей морду набью, как Метису, подумал Димка. Ему вдруг стало противно от одной этой мысли. — Возьми её и отвези… куда она там сама ребят ссылала?

— На остров Черепа, — буркнул Игорь.

— О как. Отвези её на остров Черепа. На… а, там видно будет.

— Сейчас? — удивленно спросил Игорь. Солнце, как по приказу, зашло, как-то сразу опустились сумерки. Над морем пылал невероятный радужный закат — темно-пурпурная, малиновая, зеленая полосы переходили друг в друга сотнями оттенков. Зрелище было потрясающе красивое — но Димка уже привык к нему, да и сейчас ему было всё равно…

— Сейчас, — сказал он. — Чего тянуть-то?

— Ладно, — Игорь вздохнул и пошел к "Алле Сергеевне", на ходу скликая экипаж своего "Смелого".

Димка несколько секунд смотрел ему вслед, потом перевел взгляд на "гвардейцев". Они собрались вместе и смотрели на окруживших их ребят испуганно. Димка нашел взглядом их командира. Святослав, вот как его звали, наконец-то вспомнил он. Вздохнув, Димка подошел к нему. Больше всего ему сейчас хотелось спать, но и это дело не ждало отлагательства…

— Что вам Метис наплел? — с ходу спросил он.

Святослав опустил глаза, словно нашкодивший мальчишка.

— Что ты свихнулся и других свихнул, — не поднимая глаз, буркнул он. — И что Хоруны возьмут всех вас в рабство.

— А потом? — требовательно спросил Димка. — Когда мы вернулись?

Святослав наконец-то взглянул на него. Лицо у него до сих пор было офигевшее. Было бы, чем фигеть, а повод найдется, с усмешкой подумал вдруг Димка.

— Сначала — что Хоруны плывут сюда, вернуть себе Столицу. Это было очень убедительно, знаешь…

— А потом?

— Потом — что вы пираты и разбойники, которые восстали против законно избранной народом власти…

— Это вы-то — народ? — спросил Димка и мальчишка снова опустил глаза. — Дурачьё вы, вот вы кто. Знаешь, как овец на бойню водят? Вот вы это и есть. Метис — козел, а вы — просто бараны.

— И что с нами теперь будет? — спросил Святослав, всё ещё не поднимая глаз.

Димка вздохнул.

— Высечь бы вас всех, как следует — только противно, да и лень, честно говоря, — он сунул большие пальцы за ремень штанов, глядя на понурых "гвардейцев". — В общем, так. "Гвардию" вашу я упраздняю. Как не оправдавшую доверия. Пойдете работать. Как все. Будете искупать честным трудом, так сказать. Всё, разойтись!

Димка махнул рукой собравшимся вокруг ребятам и посмотрел на девчонок. Одна Аглая была в своём замшевом, расшитом бисером платье, подаренном ей ещё Виксенами до начала похода сюда, а нынче уже основательно потрепанном. Остальные, так сказать, окончательно освоились — на них сейчас было что-то вроде обернутых вокруг бедер местных полотенец и таких же местных домотканых шарфиков, весьма небрежно повязанных вокруг груди. Раньше Димка бы, наверное, натурально разинул рот, глазея на их голые ноги и гладкие, подтянутые животы — но сейчас ему было просто всё равно…

Недовольно мотнув головой, он подошел к Машке. Она смотрела на него внимательно и остро. Непонятно смотрела. Димка растерялся, не зная, что ей сказать — но искать слова ему и не пришлось. Коротко размахнувшись, Машка вдруг врезала ему в живот. Куда-то в пупок. Димка совсем не ожидал такого и громко ёкнул, словно упавший на пол баян.

— Маш, ты чего? — выдавил он, согнувшись. Он и не знал, что Машка, при её вовсе не могучем сложении, может бить так сильно.

Вместо ответа Машка врезала ему ещё раз, на сей раз в ухо. В голове у Димки зашумело и он покачнулся, чувствуя, что может и упасть. Но тут Машка бросилась к нему — и заключила в объятия с такой силой, что из груди Димки вырвался какой-то писк. Вот теперь я точно сойду с ума, подумал он с каким-то даже облегчением.

* * *

Проснувшись, Димка несколько секунд смотрел в массивный бревенчатый потолок. Ощущение у него было такое, словно он спал целый год — и вспомнить, где он и собственно кто, получилось далеко не сразу…