Племя вихреногих-2 - [7]

Ходили слухи даже о ребятах, которые после смерти пропадали с концами. То ли на самом деле умирали, то ли попадали на совсем уже дальний восток с его таинственным Городом Снов, откуда уже не могли — или не хотели — вернуться. Но об этом, по понятным причинам, никто ничего толком не знал…

Сверху стало видно, что остров Белого Дерева намного больше, чем показалось Димке с низкого плота, — он занимал наверное несколько квадратных километров. Есть, где развернуться, особенно таким дружным коллективом. Недружелюбных соседей Типнаи быстро научились отпугивать — фокус с раскраской и прочий маскарад придумал всё тот же Ны`ай. Впрочем, он уверял, что на его родине и в самом деле жили такие вот существа, причем, огромные, в три метра роста. В это Димка не очень всё же верил, но слушать рассказы о хвостатых гигантах было интересно. Ещё более интересно было бродить в кроне Дерева. По верхней стороне колоссальных ветвей шли вполне удобные тропинки, вдоль которых, для надежности, были протянуты канаты. Другие канаты и лесенки соединяли различные ветви. На некоторых даже помещались плетеные из ветвей круглые домики, довольно уютные. Димка даже побывал в одном, хотя и подумал, что жить в таком вот гнезде, которое качается на высоте двадцатиэтажного дома, может только очень большой оригинал. Тем не менее, среди Типнаев находились и такие, кто считал такое вот качание приятным и волнующим, и даже способствующим сну, что и вовсе не укладывалось у Димки в голове. Его в таком домике начало ощутимо поташнивать и он поспешил спуститься на землю…

* * *

Теперь гостей повели по собственно острову — где нашлись и скалы, и песчаные пляжи, и даже вполне приличное озеро. Нашлись тут и рощи стрелодерева, похожего на какой-то сумасшедший указатель — невысокое, оно имело всего несколько десятков огромных треугольных листьев, торчавших во все стороны. Лис уже успел рассказать, что оно имеет прочную древесину с прямой текстурой, идеально подходящую для изготовления лодок и весел. Но никаких лодок Типнаи не делали, только барабаны из полых обрезков упавших стволов, на которых, впрочем, играли очень зажигательно. Нашлась тут и кандея — растение, похожее на пальму, но со сферической кроной из сине-зеленых трубчатых листьев, в которых вырабатывалась смола — постепенно застывая, она падала вниз подсохшими снаружи комками. Смолу можно было использовать как превосходный клей или лепить из неё разные фигурки — застывая окончательно, она превращалась во что-то, похожее на пластик. Ещё она долго и жарко горела, за что ценилась в кухнях и походах — смола кандеи, естественно, не отсыревала, а приготовленная на ней еда приобретала приятный аромат. Не то, чтобы эти открытия имели какое-то практическое значение — на острове Волков всего этого тоже хватало — но учетный зуд Лиса отчасти передался и Димке. В конце концов, всякие конквистадоры плыли через океан не затем, чтобы полюбоваться рассветом. Людьми они конечно были нехорошими, но найти тут золото или драгоценные камни Димка всё-таки не отказался бы. Жаль лишь, что на самом деле ничего такого тут не было. То ли на самом деле, то ли просто никто не искал, потому что пользы в здешней дикой жизни от них никакой не имелось…

* * *

Остров у Типнаев был большой и экскурсия затянулась до вечера. Ну а потом, ясное дело, начался праздник в честь гостей, с песнями, танцами, прыжками через костер и всем прочим, что обычно бывает в таких случаях, но туда Димка уже не пошел. Башка и так гудела от избытка впечатлений. Смешно, но он привык уже к здешнему неторопливому ритму жизни, да и музыка Типнаев, все эти дудочки, свистульки и барабаны, была на его вкус не то, чтобы очень мелодичной. В общем, незаметно улизнув с праздника, он приперся на пустынный сейчас берег — поглазеть на закат. С ним, правда, тут же увязались неразлучные Борька и Юрка, но против них Димка совсем не возражал. Напротив, с ними было даже лучше…

Закат тут был, конечно, потрясающий — небо затянули удивительно четкие, словно чеканные, перистые облака, а под ними неспешно плыли обычные, рваные. Низко над горизонтом висело громадное здешнее солнце — сверху желтовато-зеленое, снизу малиновое. На его пылающей поверхности отчетливо виднелись пятна. Других островов дальше к западу не было и перед ребятами во всю свою ширь раскинулось море. Лишь справа виднелась смутная полоска холмистого берега, а далеко-далеко темнел зубчатый хребет гор. Слева, тоже словно горы, громоздились далекие облака — низко над морем протянулась мелкокурчавая, золотисто-алая полоса, высоко над ней повисли острые, тонкие плоты — а уже где-то далеко над ними мощно пылал бело-золотой бок грозовой тучи, похожий отсюда на гималайский хребет, невыразимо громадный. Картина была очень четкая. Димке хотелось взять её в раму и назвать "Простор". Очень уж мощно она подчеркивала безбрежность воздушного океана…

Ветер был слабый, воздух — влажный и теплый, какой-то очень мягкий, как и свет. Невысокие волны, набегая на берег, блестели то золотом, то красным вином — необычное, совершенно неземное сочетание. В них лениво бродили здешние птицы, похожие на земных фламинго, но с двумя парами крыльев и двойными хвостами, а в их больших клювах отчетливо блестели зубы. К счастью, никакого интереса к людям они не проявляли. Димка уже знал, что питаются они мелкой рыбой и в общем совершенно безобидны.