Племя вихреногих-2 - [16]
Осмотревшись, они быстро пошли вниз, прыгая по камням. К счастью, в этом у них появился уже кое-какой опыт. Иначе даже этот спуск, на первый взгляд такой простой, имел все шансы затянуться на добрую пару часов…
— А здорово всё же, что Вальфрид смог туда залезть, — сказал Андрей уже на берегу.
Антон оглянулся. В самом деле, отсюда, снизу, снежная круча казалась уже неприступной. Горы вздымались зеленовато-белыми массивами, закрывая добрую треть неба. У него болели глаза, когда он смотрел на них. Дыхание перехватывало; казалось, эти необозримые громады, рассеченные сине-зелеными ущельями теней, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Острые зазубренные гребни, крутые, заснеженные склоны вздымались на немыслимую высоту. Казалось совсем невозможным представить, что они как-то поднялись туда — а потом спустились сюда, в эту долину. Без Вальфрида у них ничего бы не вышло, это точно…
— В Долину Тумана нельзя подняться без ключей, — сказал Вальфрид, не оборачиваясь. Слух у него оказался отличный. — Снизу, я имею в виду. Пришлось идти в обход.
— А как вы узнали, что там есть город? — удивленно спросил Антон. — Снизу его не видно же.
— Мы не знали, — спокойно сказал Вальфрид.
— Тогда зачем же ты туда полез?
— А ты бы не полез? — немец вдруг быстро повернулся к нему. — Просто потому, что можешь?
— Я бы полез, — сказал Сергей. — Да ведь и полез. Мы ж в этот лес проклятый тоже не за пирогами пошли…
Вальфрид только хмыкнул и пошел дальше.
Переплыть озеро оказалось непросто — на четверых здоровых мальчишек плот рассчитан всё же не был. Он низко осел в воду и при каждом неловком движении подозрительно покачивался, угрожая попросту перевернуться. Антона это не на шутку пугало. Вода и в самом деле оказалась страшно ледяной, опущенная в неё рука сразу немела. Свалишься с плота — и через минуту, околевший, пойдешь на дно. Даже просто смотреть в эту воду было страшно — кристально прозрачная и чистая, она казалась совсем черной, что говорило об ужасной глубине. Мальчишке всё время казалось, что оттуда вот-вот высунется такое же черное, мохнатое щупальце, схватит за горло и утащит в бездну, где…
Хорошо ещё, что Вальфрид обошелся без ожидаемых в такой вот ситуации россказней об гигантских спрутах, акулах, пираньях и тому подобном. Похоже, что и он чувствовал себя тут не в своей тарелке. К счастью, погода стояла на удивление тихая и озеро оставалось спокойным. Даже при небольшой волне их геройский заплыв кончился бы быстро и плохо.
Хотя гребли все четверо (и очень усердно, чего там…) плавание заняло добрых часа два. Несмотря на все усилия, плыл плот всё-таки небыстро. Разговаривать никому не хотелось. Тишина вокруг была очень уж недружелюбной, а берега — очень уж далекими. Антон очень даже хорошо представлял, ЧТО с ними станет, если поднимется хотя бы небольшой ветерок и нарушать эту тишину не хотелось. Есть места, которые вообще не предназначены для человека — теперь мальчишка понимал это очень хорошо. И не собирался задерживаться здесь даже на миг дольше, чем необходимо, ведь тогда… кто знает, что будет тогда?..
На берег мальчишки выбрались совершенно измученными — сами того не сознавая, они гребли, как безумные, но в какой-то миг Антону показалось, что они совсем не движутся — хотя до берега оставалось всего-то метров сто. Вальфрид что-то прошептал и наваждение исчезло… но оно было очень уж… отчетливым. Словно какая-то сила, насмехаясь, схватила их за шиворот, размышляя, а стоит ли вообще отпускать столь незваных гостей, или…
Об этом "или" не хотелось даже думать. Мальчишки вытащили плот высоко на берег, потом уселись у огромной глыбы, греясь на солнце и переводя дух. Отсюда озеро уже не пугало — но всё равно, казалось жутковатым. Антон совершенно отчетливо понял, что ни за какие коврижки не согласится опустить в его воду хотя бы палец — не говоря уж о том, чтобы опять через него плыть. Сергей открыл было рот, чтобы спросить — но, наткнувшись на мрачный взгляд Вальфрида, тут же и закрыл его. И, наверное, не потому, что боится, что немец ничего не ответит, вдруг подумал Антон. Как раз в точности наоборот…
Он закрыл глаза, расслабился. Ощущать несокрушимую твердь теплой скалы под собой было неожиданным, невероятным наслаждением — на зыбком плоту он ощущал себя так, словно балансирует на жердочке над пропастью. Но тут же порыв неожиданно холодного ветра толкнул его в лицо. Антон открыл глаза — и словно ниоткуда взявшаяся волна плеснула на берег. Вода зло зашипела на камнях, тщетно пытаясь дотянуться до мальчишек сотнями прозрачных щупалец, и они невольно вскочили на ноги. Намек был совершенно ясен — и они, переглянувшись, быстро полезли наверх…
Подняться на завал тоже оказалось непросто, хотя с этой стороны он был высотой всего-то метров в пятьдесят, да и сами разбитые глыбы составляли как бы ступеньки исполинской лестницы. Только вот они оказались очень уж велики: не до верха всякой и допрыгнешь. Приходилось подниматься зигзагом, постоянно уклоняясь то вправо, то влево, — привычно уже, но всё равно утомительно. Хорошо ещё, что сами глыбы оказались громадные и лежали мертво. Сверху, с гор, завал казался ненадежным — казалось, вот-вот воды озера опрокинут его и гигантской волной хлынут вниз. Но сейчас стало ясно, что завал, наверное, надежнее самой могучей земной плотины — несколько сот метров в толщину. Он поднимался к правому склону долины, в котором зияла колоссальная брешь — казалось, что какой-то великан смахнул тут целую гору ударом сапога.
О величайшей войне. Реки движутся вспять, Три часа до прорыва из Нижних миров. Дан приказ отступать, В штабе жгут документы несбывшихся снов. Твердь земная дрожит под ногой, Древо мира кренится, как башенный кран. Звезды гаснут одна за другой — Это орды Магогов идут на таран…
Чего не сотворишь со скуки. Даже вот такую игрушку, запретную, но забавную: маленький плоский мир, почти как настоящий, населённый живыми куклами, почти разумными. Правда, эти красивые создания ленивы и нелюбопытны, одичали до каменного века и стремительно вымирают — а чего ещё ждать от кукол?.. Гений — всегда нежданное диво. Лохматый дикарь в неукротимой жажде познания сокрушит все табу, обратит поражение в победу и падение — во взлёт, и расправит крылья, взломав скорлупу игрушечного мира, и взглянет в глаза своему создателю (Аннотация Марии Ровной).
1001-я история про попаданцев — детская такая книжка о том, как отряд пионеров (из СССР образца 1972 года) попал в первобытный мир и поставил весь этот мир на уши (что, собственно, уже понятно из названия:)
Четвертая, заключительная часть цикла про пионеров-попаданцев. Маахисы и их соседи созданы совместно с Викарти Анатрой.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.