— Раз не смог в руках бабу удержать, то руганью не исправишь!
— Я… я… ненавижу ее, — закричал, брызгая слюной, Трифон. — Я готов убить ее! В шею ее отсюда!
— Веди себя поприличнее. Я вижу, сидеть-тебе в Ново-Мариинске вредно. На днях поедешь в Усть-Белую, — тоном, не допускающим возражения, сказал Бирич.
— Зачем? — не понял отца Трифон, но поездка его заинтересовала. Она обещала разнообразие.
— В свое время узнаешь, — уклонился от ответа Бирич. — Готовься к дороге. Понадобится три-четыре упряжки, подбери получше.
— Хорошо, — покорно согласился сын.
Елена старалась как можно реже встречаться с Биричами. Она много гуляла, часто бывала у Нины Георгиевны. Она видела, что подруга убита горем, но не расспрашивала ее, а сказала:
— Не повезло нам, Нина, с мужьями.
Нина Георгиевна сделала жест, словно хотела возразить подруге, но та остановила ее.
— Не надо защищать их. Твой Струков не лучше моего Трифона. Они, офицеры, словно на одну колодку сделаны. Ни души, ни сердца. Живут какими-то мелочными интересами. Нет ни размаха, ни… Да что там говорить. Любить по-настоящему не могут. Все деньги, деньги, барыши…
Нина Георгиевна молчала. Права Елена, но разве от этого легче, разве, жизнь исправишь? Будущее пугало Нину Георгиевну. Оно казалось ей мрачным и страшным.
После того вечера Нина Георгиевна избегала мужа. Струков редко бывал дома, стал хмурым, неразговорчивым. Он не мог простить Громову, что тот не разделил с ним богатый куш, и намекнул управляющему об этом. Отношения между ними стали натянутыми. Громов подыскивал предлог, чтобы надолго удалить начальника милиции из Ново-Мариинска.
Как-то Громов вызвал Струкова к себе в кабинет. Здесь был и Стайн. По их лицам Струков понял, что произошло что-то необычное. Громов стоял у стола. Не приглашая Струкова сесть, он торжественно заговорил:
— Получен приказ генерала Розанова и полковника Фондерата создать во всех пунктах уезда отряды охраны общественного порядка. Отряды будут вооружены господином Стайном. Оружие для отрядов закупят местные коммерсанты.
— Захотят ли они? — Струков был несколько удивлен.
— Я уже говорил с мистером Биричем, — вмешался Стайн. — Он выразил согласие вооружить отряды в Марково, Ерополе.
«Как быстро освоился американец и держится как начальник», — подумал Струков с раздражением.
— Совершенно верно, мистер Стайн, — подтвердил Громов, — мы обяжем и всех других коммерсантов выкупить оружие для отрядов.
— А нужны ли они сейчас? — неосторожно высказал свое сомнение Струков. — Я не вижу…
— Вы многого не видите, господин начальник милиции, — едко сказал Громов. — Откровенно говоря, я разочарован в вас!
— Разве есть для этого основания? — Струков с вызовом посмотрел на Громова. Он был оскорблен.
— А вот извольте полюбоваться! — Громов схватил со стола небольшой листок и почти швырнул его Струкову. Тот поймал его, и достаточно было беглого взгляда, чтобы сразу же определить, что это большевистская прокламация. Громов продолжал с издевкой: — Могу сообщить, что это не единственная. Листовки там появляются чуть ли не каждый день. Кто их автор, кто их дает шахтерам?
Струков невольно пожал плечами и рассердился на себя за этот жест, выдававший его растерянность.
— Ничего не можете добиться от арестованных шахтеров! — повысил голос Громов.
— После Толстихина и Суздалева с ними бесполезно говорить, — защищался Струков. — Они же…
— Извольте немедленно, разыскать тех, кто пишет эти прокламации! — не слушал Струкова начальник уезда. — Найти, кто приезжает из поселка к шахтерам! И торопитесь! Через неделю с мистером Стайном поедете в Усть-Белую…
— Слушаюсь! — Струков был рад такому, повороту событий.
— Половину милиционеров перебросьте на копи, — отдавал распоряжения Громов. — Запретить шахтерам ходить в Ново-Мариинск, без разрешения милиции. Всех подозрительных задерживать, обыскивать! Введите строжайший контроль!
— О, да! Тут нужен порядок, большой порядок! — заговорил Стайн. — А радиостанция? Как быть, с радиостанцией?
— Уже все сделано, — важно произнес Громов. — Я вызывал Учватова. Неугодные нам сведения больше не просочатся в поселок.
— Очень хорошо, — улыбнулся Стайн. — Чем человек меньше знает, — тем он послушнее.
Струков, получив задание, козырнул, четко, по-военному, повернулся и вышел из управления. Он едва владел собой.
Стайн получил из Нома указание действовать по намеченному плану. Он вспомнил о Трифоне Бириче и Перепечко. Оба бывшие офицеры. Перепечко надо назначить командиром Ново-Мариинского отряда, а Трифона — его заместителем. Он приказал их вызвать. За ними послали Берзина.
Август Мартынович, занимаясь своими несложными обязанностями истопника, с утра обратил внимание на царившее в уездном управлении оживление, Сначала прибежал запыхавшийся Учватов и долго находился у Громова. Затем пришел Стайн. За ним — начальник милиции Струков. Теперь вот требуют Перепечко и молодого Бирича. Что все это значит?
Выйдя из управления, Берзин посмотрел на склад, в который перевезли оружие. Около склада спокойно прохаживался часовой. «К черту, больше ждать непогоды не будем! Сегодня же ночью надо взять оружие».
