Пламень очистительный - [17]

Спецагент, недоверчиво прищурившись наметанным правым глазом, будто прицелилась в одного, а потом и другого мужчинку взяла на мушку — те поспешили с заверениями безоговорочной лояльности:

— Что ты, что ты, Яичница, конечно, мы согласны…

* * *

Когда дело касалось битвы за наличные, недостатка в желающих действовать не наблюдалось, ведь штафирка штатская, на кладезь ценных данных которого покусился адмирал, давно уже рассматривался в качестве законной добычи, «распорционенной» на лакомые кусочки — посторонним в дележе «приза» места не оставалось. Привычка стричь с заключенного купоны и получать дивиденды впиталась в кровь вместе с трудно выявляемыми, а потому чрезвычайно дорогими наркостимуляторами. Паника же, вызванная решением адмирала лично разобраться со штатским, перешла в настоятельно требующее выхода раздражение.

Над адмиралом сгущались нешуточные предгрозовые тучи. Опасность оседала с осадком в чашке кофе, нависала тяжестью широкоэкранного монитора, непрестанно на поднятых руках перетаскиваемого с места на место, скользила уклончивостью взглядов, прицеливалась укусом оголенных проводов, накапливалась увесистостью папок с документацией на верхних полках стеллажей — нет, казалось, четыреххвотому разорителю спасения. Но прагматизм, избавляющий от излишних передвижений по провонявшему «фишем» штабу, плюс везение, могущее столь упорно сопутствовать одним лишь круглым идиотам, помогали адмиралу избегать жизненно опасного контакта со штабным персоналом — даже пустяковой травмы не получил, не говоря уж о ранении на службе.

Один из утомленных излишней, по его мнению, суетой, отвлекающей от сколачивания предпенсионного капитальца, заплешивевший на штабной ниве аналитик с просветлевшим от глотка старого, недоброго виски мозгом, заметил, мол, от нынешнего самодура потрясений ждать не приходится. Новый же «полотер» еще неизвестно, как и куда пометет, кого из штаба раньше отставки за выслугой лет выметет. Поэтому, от греха подальше, порекомендовал устроить-таки адмиралу рандеву со штафиркой — пусть попробует до чего докопаться, но…

К встрече готовились основательно: удлинили на полметра цепь на привязи объекта, чей мозг предварительно задурманили примерно настолько, насколько возможно вообще для полуживого организма, а в затуманенном, подавленном сознании упор решили сделать на агрессивное озверение с периодическим впадением в прострацию…

Первое рандеву много времени не заняло, но подготовка ко второму затягивалась: некогда золотоносной жиле, штатскому подлюге, восстанавливали деятельность не только впечатлениями от встречи, но и, увы, чисто механическим воздействием потрясенного мозга, а четыреххвостому адмиралу приживляли наполовину откушенное ухо.

Реакция старого морского волка не подвела, когда на бодрое приветствие: «А ну встать, сучья морда! Ты что это разлегся в присутствии адмирала?!» существо в серой, полосатой фланели внезапно взвыло, глянуло на штабное руководство недопустимо вызывающим с сумасшедшинкой в расширенных зрачках взглядом и молниеносно метнулось на полную длину цепи. Клацнувшим на ухе зубам не хватило дотянуться до сонной артерии того самого решающего «последнего дюйма». Обкорнанный адмирал успел-таки вздрогнуть и чисто рефлекторно отбросил агрессивное, зубастое существо ударом тяжеловесного кулака.

Перед повторным визитом вопросами персональной безопасности адмиралу пришлось заниматься самолично. Скидки на полную невозможность каких бы то ни было физических действий со стороны «безобидного» штатского впредь не допускались — цепь вымерили заново. Кроме того, требовалась полная гарантия умиротворенности и наиболее полное просветление объекта. Этим занялись садисты-медики из допущенного, ввиду экстренного случая, в штаб спецподразделения, доукомплектованного вдобавок дуболомами, для которых знание чего-либо, не касающегося непосредственного профиля деятельности, считалось изменой и каралось публичной поркой перед строем. Многие из них, для более успешного продвижения по службе, старались даже забыть, как пэррезидентову псину кличут. Те редкие в спецподразделении, но до жути сообразительные индивидуумы, что для снижения эффекта порки поддевали под форменку хоккеистские трусы на поролоне, то и дело отрабатывали на зазевавшемся без привычного допинга штабном персонале силовые приемчики. Подобное сотрудничество, понятное дело, дополнительного энтузиазма не вызывало, но приходилось до поры сносить измывательства. Зато в кафетериях, куда пронырливые спецы отважились проникнуть — это без должной-то адаптации к запахам да пренебрегая противогазами — штабной народ отвел душеньку, позлорадствовал на скисшие мордени суперменствующих спецназовцев.

* * *

— Хоть вы и штатский, мистер, но чувствуется: пальца тебе в рот не клади. Сидите-сидите, давайте-ка без чинопочитаний, чего уж, подумаешь, какой-то четыреххвостый адмирал, многих наград полный кавалер пожаловал с визитом — эка невидаль. — Адмирал покряхтел и, не дождавшись от штатской подлюги ни малейшего признака уважения, вместе с тем и агрессии, набрался-таки решимости подсесть за привинченный вовсе не для пущей устойчивости к полу да к стене столик.