Питерские каникулы - [3]
- А если не умеешь, - выкрикнул он, вертясь на макушке, - то тогда рискни, приятель! подпиши, не читая, а потом посмотрим!
Я подписал. Миша встал обратно на ноги и стал скакать от радости.
- Сан Саныч! - крикнул он. - Наливай нам водки!
- Хрен вам водки с утра, - возразила Сан Саныч, - таким маленьким. Вот завтра у нас будет акция, комсомольский праздник. Вот и выпьете, а сейчас ни-ни.
На том мы и разошлись, то есть, я разошелся, а старые члены остались. Только я, однако, спустился до пятого этажа - скок, скок, легкими шагами догоняет меня Катерина. В такую жару пахло от нее только свежестью. Не дезодорантом, а как от младенцев - молоком и карамельками.
- Ты в какую сторону идешь?
Вот, думаю, блин. Специально привяжется и будет прикалываться. Ясно как белый день. Все они такие.
- В другую, - нажал я.
Катя расхихикалась, как придурочная, и пальцем грозится:
- Нехорошо так относиться к товарищам по партии. За это бывает высшая мера.
- А я не боюсь, - говорю я. - Меня уже один раз приговорили к высшей мере, а я охрану прирезал, народ поднял, купил корабль и сбежал на Мадагаскар. Стал там королем...
- Ага, - подхватила Катя. - Беневский твоя фамилия.
Вот, думаю, блин. Почувствуйте момент. Это как если, например, древний грек встречает древнего грека где-нибудь в Сибири. Этого Беневского, может, кроме меня, пара человек во всей России и знают. Ну, десяток. Родная душа, можно сказать. Я весь покраснел, слился с жаркой природой.
А мы между тем вышли на Исаакиевскую площадь. Там дуло ровным золотым дыханием, там купол собора, как яйцо, округлялся вверх, и весь Исаакий, тяжелый, с ситечками на фронтонах, стоял, словно каменный торт. Нева журчала и блестела за машинами.
- Ну ладно, - говорю, - я пошел.
- У нас завтра акция, - напомнила Катерина. - В десять утра начало. Придешь?
- Конечно, приду! - пообещал я, и мы расстались.
Очень уж было жарко, или я не привык, что Питер такой большой и роскошный город, - а только я все время оборачивался. Я боялся, что Катя пойдет за мной и увидит, что я направляюсь в штаб партии "Выдембор".
3
Если к месту обретения дыбороссов надо было долго идти вверх, то к выдемборцам - вбок. Их штаб-квартира находилась в самом конце какой-то туповатой и кривоватой улицы. Такие улицы в Питере, насколько я понимаю, встречаются довольно редко; надо же мне было на второй день напасть на одну из них. Я плелся по ней долго-предолго, то мимо психушки, то мимо школы, то мимо памятника поэту Майкопскому, а чаще всего мимо стройки. Вся эта улица поросла крепкими узловатыми тополями, у которых каждый лист был, как тропический лотос. Машины по этой улице не ездили, но стояли стройными рядами.
Наконец, я дошел до розовенького двухэтажного домика под номером не то сто три, не то сто восемь, прошел сквозь двор - там тоже что-то росло и тоже что-то строили. Здесь же, прямо на дверях, висела залихватская табличка: "Выдембор".
- А кто это к нам пришел, - умильным голосом сказали за дверью.
- Это я, - гаркнул я. - Егор! Гайдар, практически! Пришел к вам в партию вступать!
Дверь открылась. На пороге стоял босой мужик. Он был ниже меня на голову, но весь мякенький и гладкий. В волосах у него запуталась стружка.
- Мы тут ремонт делаем, - объяснил он кокетливо.
- Да уж я вижу, - сказал я суровым тоном. - Ох, не закончите вы к трехсотлетию!
- Конечно, - подхватил мужик, приглашая меня внутрь. - Конечно, не закончим! Начальник-то у нас - водопроводчик. Трубы починил, а остальное не умеет.
- Да, трубы - это еще не все! - поддержал я. - Главное - это система!
Мужик меня усадил за стол и восхищенно полюбовался.
- А что же мы будем пить, - сказал он.
Только я рот раскрыл, как из соседней комнаты выбежал какой-то кривоногий герцог с афишами под мышкой и закричал:
- Коля, а ну марш отсюда! Если ты тут ремонт делаешь, это еще не дает тебе права распоряжаться!
- Да я что, я ничего, - виновато развел руками мужик и испарился.
- Чего он тебе втюхивал? - спросил кривоногий герцог.
- Что начальник у вас водопроводчик, - донес я. - Что к трехсотлетию не управимся.
- Ну, это правда, - махнул рукой герцог. - Он у нас из сантехников во власть пришел. А к трехсотлетию... сам посуди!
- Да, - опять поддакнул я - и промахнулся.
Кривоногий герцог проковылял вокруг меня, с маху уперся волосатыми руками в край стола и провещал страшным голосом:
- А что это ты мне все время поддакиваешь? А ну, отвечай, кто ты таков?
Я почесал в затылке. Жарко тут у вас, братцы, рассудил я. У нас и то не так жарко. Однако надо было отвечать, не срамить родной Каменный угол и науку пацанского стеба.
- Я, - ответил я гордо, - правый лев, отстаиваю отсутствие отстоя, а за права готов даже отсиживать!
- А любишь ли ты Чубайса? - спросил хитро кривоногий герцог.
- Чубайса?? - изумился я. - Обожаю. Я скучаю по нему.
Чубайсом, или просто Баксом, звали нашего рыжего кота.
- Скучаешь, - хмыкнул кривоногий герцог. - Нечего по нему скучать. Он и на своем месте хорош. Хотя он, конечно, профессионал. Не то что нынешние: совсем мышей не ловят.
- Ловят, - сказал я наперекор.
Эта книга состоит из четырех страшных, но очень обыденных и узнаваемых историй — такое случается сплошь и рядом, о таком мы постоянно узнаем из новостной ленты. В этих историях есть отчаяние и надежда, смерть и страсть, насилие и желание какой-то иной, более правильной жизни. Это похоже на Достоевского, но очень современного, с ноутбуком и смартфоном. Ксения Букша выступает как исследователь самых тайных закоулков человеческой психики, как глубокий психолог и точный социолог, как писатель, который безжалостен в отношении читателя — но только для того, чтобы свет в конце туннеля обязательно забрезжил. От лауреата премии «Национальный бестселлер», финалиста премии «Студенческий Букер», «Большая книга», «НОС», «Ясная Поляна» и др.
Книга Ксении Букши – это авантюрный роман о таинственной красавице, производящей на мужчин неотразимое впечатление. Действие происходит в офисах, в машинах, в отелях, в лифтах, в сараях, в горах, в душах и в сознании мужчин, сгорающих в пламени обаяния таинственной Манон.
Новый роман Ксении Букши основан на фактическом материале, однако с реализмом (как со старым, так и с новым) он не имеет ничего общего. Устаревшая форма производственного романа в руках современной писательницы совершенно обновилась, а каждая из сорока глав книги написана стилистически обособленно, что создает эффект многослойности текста. Дополнительную конструктивную нагрузку несут авторские иллюстрации. При всем этом книга получилась предельно живой и увлекательной, глубокой и честной.
Ксения Букша – молодая петербургская писательница, автор многих романов и повестей, сотен веселых стихов, дюжины отличных рассказов. По определению Дмитрия Быкова, «нормальный двадцатипятилетний гений».«Мы живем неправильно» – сборник новых рассказов, необычных, веселых, разноплановых. «Букша придумывает увлекательные сюжеты, сильных и радостных героев, сумасшедшие и убедительные концепции – и излагает все это с легкостью и озорством».
Ксения Букша родилась в 1983 году в Ленинграде. Окончила экономический факультет СПбГУ, работала журналистом, копирайтером, переводчиком. Писать начала в четырнадцать лет. Автор книги «Жизнь господина Хашим Мансурова», сборника рассказов «Мы живём неправильно», биографии Казимира Малевича, а также романа «Завод “Свобода”», удостоенного премии «Национальный бестселлер».В стране праздник – коронация царя. На Островки съехались тысячи людей, из них десять не смогли пройти через рамку. Не знакомые друг с другом, они оказываются запертыми на сутки в келье Островецкого кремля «до выяснения обстоятельств».
Сборник рассказов. Время вышло. – попытка ухватить реальность, создать слепок настоящего и всмотреться в будущее. Тринадцать известных современных российских писателей – Андрей Рубанов, Сергей Шаргунов, Герман Садулаев, Эдуард Веркин, Александр Иличевский, Александр Снегирёв, Александр Пелевин, Алексей Сальников, Дмитрий Захаров, Ксения Букша, Вадим Панов, Алиса Ганиева и Денис Драгунский – обращаются к жанру антиутопии и размышляют о том, что нас ждёт. Тринадцать рассказов, написанных для этого сборника, – это тринадцать отдельных миров, альтернативных реальностей, непохожих одна на другую: фантастические, условные, реалистичные, гротескные.
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.
Нет повести печальнее на свете, чем повесть человека, которого в расцвете лет кусает энцефалитный клещ. Автобиографическая повесть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Быль это или не быль – кто знает? Может быть, мы все являемся свидетелями великих битв и сражений, но этого не помним или не хотим помнить. Кто знает?