Питер Обыкновенный, или Младших братьев не выбирают - [21]

Шрифт
Интервал

— Я СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО… СЪЕЛ ЕГО! — и побежал прочь из кухни.

Вернулась мама.

— Его нигде нет, — сказала она. — И в шкафах поглядела, и в ванной, и в туалете, нигде…

— Мам, — сказал я, тряся головой. — Как ты могла?

— Как я что могла, Питер?

— Как ты могла разрешить ему?

— Что разрешить, Питер?

— СЪЕСТЬ ПЛЮХА! — завопил я.

Мама принялась мешать что-то в миске.

— Не говори ерунды, Питер, — сказала она. — Плюх черепаха.

— ОН СЪЕЛ ПЛЮХА! — повторил я.

— Питер Уоррен Хэтчер! ПРЕКРАТИ ГОРОДИТЬ ЧЕПУХУ!

— Сама спроси его. Давай, спроси, — сказал я.

Фадж стоял в дверях кухни, широко улыбаясь. Мама подтянула его к себе и погладила по голове.

— Фадж, скажи мамочке, где черепашка.

— В животике, — сказал Фадж.

— В каком животике?

— МОЕМ! — он захохотал.

Мама подняла его и посадила на кухонную стойку, чтобы он не смог удрать.

— Ты шутишь, да, Фадж?

— Не шучу.

Мама побледнела.

— Ты правда съел черепаху своего брата?

Фадж улыбался широко-широко, шире не бывает.

— ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ПОЛОЖИЛ ЕЕ В РОТ И ПРОЖЕВАЛ? ВОТ ТАК? — мама сделала вид, что жуёт.

— Нет.

Мама с облегчением улыбнулась.

— Ну конечно нет. Ты просто пошутил. — Она поставила Фаджа на пол и одарила меня многозначительным взглядом.

Фадж между тем бормотал:

— Не жевал. Не жевал. Плоглотил. Плоглотил… Челепашек всех нету. В животике у Фаджа.

Мы с мамой уставились на него.

— Неправда! — сказала мама.

— Плавда!

— Нет! — крикнула мама.

— Да! — крикнул в ответ Фадж.

— Да? — слабо переспросила мама, хватаясь обеими руками за спинку стула.

— Да! — Фадж сиял.

— О нет! — застонала мама и подхватила братца на руки. — Ангел мой! Мальчик мой любимый! Ох…

Мама ни секунды не подумала о моём черепахе. Даже ни разу о нём не вспомнила. Не спросила себя, что чувствовал мой черепах, когда его глотали. Она бросилась к телефону с Фаджем наперевес. Набрала номер и закричала:

— Помогите! Срочно! Мой малыш съел черепаху… ПРЕКРАТИТЕ СМЕЯТЬСЯ! — грозно сказала мама оператору. — Пришлите «скорую» немедленно — Шестьдесят восьмая Западная улица, дом двадцать пять.

Мама повесила трубку. Виду неё был не очень. Слёзы текли по щекам. Она опустила Фаджа. Я не понимал, чем она так расстроена. У брата был абсолютно здоровый вид.

— Помоги мне, Питер, — попросила мама. — Принеси одеяла.

Я побежал в комнату брата, сорвал два пледа с его кровати. Он топал за мной с этой своей глупой улыбкой. Хотелось ему врезать. Как он может стоять здесь с такой счастливой физиономией, когда мой черепах томится внутри него?

Я отдал пледы маме. Она завернула в них Фаджа и помчалась к выходу. Я — за ней, успев прихватить с тумбочки её сумку. Наверняка она будет рада, что я об этом подумал. На лестнице я нажал кнопку лифта. Несколько минут ожидания. Мама вышагивала вперёд-назад, а Фадж приютился у неё на руках, сунул в рот пальцы и зачмокал. Обычно эти звуки мне нравились, но я не мог ни о чём думать, кроме Плюха.

Наконец лифт прибыл. За спиной Генри стояли три человека.

— Мне срочно, — сказала мама. — Меня «скорая» ждёт внизу. Можно побыстрее?

— Да, миссис Хэтчер. Разумеется, — сказал Генри. — Едем вниз, никаких остановок.

Кто-то потыкал меня в спину. Я обернулся. Это была миссис Раддер.

— Что стряслось? — шёпотом поинтересовалась она.

— Брат проглотил моего черепаха, — так же шёпотом ответил я.

Миссис Раддер перешептала это мужчине, стоявшему рядом, а тот в свою очередь — стоявшей рядом женщине, а та уже — на ухо Генри. Я стоял и смотрел прямо перед собой, притворяясь, что ничего не слышу.

Мама обернулась с Фаджем на руках и сказала:

— Не смешно. Ни капли не смешно!

Но Фадж был другого мнения:

— Смешной-смешной-смешной Фаджи!

Все засмеялись. Все, кроме мамы.

Двери лифта отворились. Двое мужчин в белом ждали в холле с носилками.

— Этот ребёнок? — спросил один.

— Да. Да, этот, — всхлипнула мама.

— Не волнуйтесь, дама. Не успеете оглянуться, окажемся в больнице.

— Пошли, Питер, — мама потянула меня за рукав. — Мы едем вместе с Фаджем.

Мы с мамой влезли в синюю машину. Я никогда ещё не был внутри «скорой помощи Так там всё чисто, аккуратно. Фадж стоял на коленках на топчане и смотрел в окно. Он помахал собравшейся у тротуара толпе.

Один из санитаров сел назад, к нам. Другой — за руль.

— А в чём проблема-то? Ребёнок вроде здоровый.

— Он проглотил черепаху, — шёпотом объяснила мама.

— КОГО проглотил? — переспросил первый.

— Съел моего черепаха! Вот что! — сказал я.

Мама закрыла лицо платком и снова зарыдала.

— Эй, Джо! — крикнул санитар водителю. — Жми на газ! Дитё проглотило черепаху.

— Не смешно! — продолжала настаивать мама. Я был с ней согласен, учитывая, что черепах — мой!

Мы подъехали к приёмному отделению больницы. Фаджа быстро унесли две медсестры, мама побежала за ними.

— А вы подождите здесь, молодой человек, — крикнула мне другая медсестра, указывая на скамейку. Я сел на твёрдую деревянную скамью. Делать было нечего. Ни книжек, ни журналов, не то что в кабинете доктора Брауна. Оставалось смотреть на часы и читать на стенах все объявления без разбору. Судя по объявлениям, я находился в отделении скорой помощи городской больницы.

Потом вышла медсестра. Выдала мне бумагу и фломастеры.

— Держи. Будь молодцом и порисуй. Мама скоро выйдет.

Продолжить чтение
Еще от автора Джуди Блум
Суперфадж

Питеру Обыкновенному уже двенадцать. Но жизнь легче не стала. Мало родителям неуёмного Фаджа — они нового младенца завели! Да ещё и переехать решили! От этих новостей Питер чуть было не удрал из дома, но всё-таки остался. И даже постепенно смирился с тем, что Фадж теперь ходит с ним в одну школу и завёл дружка-зануду, и сбежал один в кондитерскую, и заставил знаменитого писателя нарисовать карикатуру на директора… Зато Фадж иногда бывает ну очень смешным. А новый младенец — сестра Тутси — лучше всех на свете говорит «Ню-ню».

Ты здесь, Бог? Это я, Маргарет

Аннотация издательства:Тонко, увлекательно и с юмором раскрывает перед нами автор душу взрослеющей Маргарет, которая трепетно осознает свою женскую сущность и всем сердцем ищет дружбы с Богом, доверчиво открываясь Ему.

Шейла Великолепная

Вы держите в руках продолжение «Питера Обыкновенного». Эту книгу Джуди Блум посвятила вредной подружке Питера — Шейле. Оказывается, Шейла может всё. И, разумеется, ничего она не боится. Ни собак, ни пауков, ни темноты… Конечно, если не заставлять её жить в одном доме с собакой, спать в одиночестве без всякого света и не ставить её кровать прямо под пауком, который сидит на потолке, как приклеенный.

Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.

Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.

Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.

Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.

Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.