Письмо из прошлого - [30]
Летнее небо у нее над головой растеклось по грязной стене, испятнанной плесенью.
Мы смотрели на нее, не отрывая взгляд. Мама сделала глубокий вздох, и я увидела, как напряжение от того груза, с которым ей все это время приходилось жить, наконец свалилось с нее.
— Я не могла пойти в полицию. К тому же в то время мы обращались отнюдь не к копам, когда кто-то из нас попадал в неприятности. Но в любом случае это было неважно, потому что я знала, что мне не поверят. Он был одним из столпов общества, его любила не только я, но и вся округа. Мой отец так уважал его. Считал его очень хорошим человеком. Так что я знала: во всем обвинят меня, ткнут меня в то, что я была вызывающе одета и пригласила его в свой дом. Они скажут, что я решила его соблазнить. Я знала, что так будет, потому что такое было время. Девушка вроде меня, которая любит мини-юбки и майки на бретельках… такая девушка как будто сама напрашивается на нечто подобное. Бог мне судья, но до того, как это случилось со мной, я и сама думала так же. И вот я сбежала. Тринадцатого июля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, в ночь затмения. В городе было совершенно темно, если не считать пожаров мародеров. Настоящий хаос. Полиции не было, на улице были только те, кто задумал что-то гадкое. Идеальная ночь, чтобы скрыть преступление, и мне повезло, что у меня была сестра, которая знала, что делать. Если бы меня пошел искать папа, а не Стефани, все обернулось бы совсем иначе.
Ее взгляд метнулся от камеры в угол — туда, где все это произошло. А затем мама снова посмотрела в объектив.
— Стефани тогда встречалась с парнем, который был шестеркой у местной мафии. Он знал нужных людей. Тех, которые могли разобраться с такой проблемой. Да и он был готов на все ради Стефани. А она… даже глазом не моргнула, просто начала действовать. У нее и мысли не возникло вызвать полицию или рассказать кому-нибудь. Она побежала и набрала ванну — вода была кипяток, и ночь тоже. Ей пришлось разрывать мою одежду, на ней было столько крови… в том числе и моей. Я помню, как она обняла меня за плечи и отвела в ванную, какой горячей была вода — почти невыносимой, и кожа у меня стала красная, как мясо. Я сидела в ванне, пока вода, розовая от крови, не остыла и я не начала дрожать… А потом Стефани пришла за мной. Она сказала, что все улажено, я не должна никому говорить о случившемся. Я собиралась уехать с Генри, как и планировала. Я была в шоке, но и она, я думаю, тоже. В день, когда я была готова бежать и хотела найти Генри, я увидела в ванной остатки того платья. Я схватила их и затолкала за шкаф в своей комнате. А потом вылила на пол целую бутылку отбеливателя и оставила так. В самолете по пути в Англию меня начало трясти, и я не могла остановиться. Генри думал, что меня пугает новая жизнь, но на самом деле меня пугал секрет, который я оставила в старой жизни, и еще один, тот, который я забрала с собой.
Мамины руки, такие нежные и чувствительные, задрожали от эха пережитого страха, и она потянулась к сигарете, терпеливо дымящейся в пепельнице.
— Луна, я узнала о тебе через пару недель после того, как мы приехали в Лондон. Я знала, что ты от него. Я думала, что возненавижу тебя, а Генри возненавидит меня. Когда я сказала ему, что беременна, он не стал задавать вопросов, хотя и знал, что это не его ребенок. А я не могла рассказать ему, как все произошло. Я даже думать об этом не могла. Возможно, он чувствовал, что произошло, но, даже если так, не задавал вопросов, да я все равно не могла говорить об этом — ни тогда, ни вообще когда-либо. Я поняла, как мне повезло, когда он обнял меня и сказал, что любит нас обоих. Я подумала, что смогу смириться и не думать об этом. Что, если Генри действительно меня любит, я смогла бы обрести покой. И я любила тебя, Луна. Думаю, если бы не ты, я бы покончила со всем этим еще тогда, когда просыпалась от кошмаров. Но ты подарила мне еще тридцать лет жизни, любви и радости. И Пиа тоже. Я была так счастлива, что у меня есть две чудесные дочки и тридцать лет счастья, которого я не заслуживала. Тридцать лет, которыми я так дорожу и за которые так благодарна.
Она обернулась к заходящему солнцу, и свет пролился на ее профиль.
Пленка продолжала крутиться в проекторе — тук, тук, тук… В следующую секунду запись оборвалась, и свет залил гниющую стену.
А затем я вскочила и бросилась наутек.
Что-то твердое больно упирается мне в шею, и мир обретает четкость. Мальчишка не старше десяти схватился за камеру и пытается сдернуть ее с моей шеи.
— Ну-ка отдай, ты, мелкий засранец! — кричу я, схватившись за туго натянутый ремень.
— Идите к черту, дамочка! — Он дергает так сильно, что ремень обжигает мне шею, а затем я вижу, как он удирает, и люди вокруг даже не пытаются его остановить — просто смотрят, и все.
— Остановите его! — Я вскакиваю на ноги. Чувствую привкус крови на языке, шея болит, мне хочется плакать. — Пожалуйста, остановите его, это камера моего папы! Я не могу потерять и ее!
Мальчишка добегает почти до конца улицы, и в тот момент, когда я уже готова расстаться с надеждой вернуть камеру, он вдруг с размаху врезается в живот какого-то высокого мужчины, одетого, несмотря на жуткую жару, в костюм с галстуком.
Имя первенца, лицо возлюбленного, домашний адрес, прожитые годы… Что происходит с человеком, когда его память начинает ускользать сквозь пальцы? Можно ли заново собрать жизнь по крупицам? Создать семью? Влюбиться?Когда Клэр начинает писать Книгу памяти, она верит, что этот альбом станет своеобразным прощальным подарком для ее мужа и дочери. Клэр боится, что раз она потеряла себя в прошлом, то в будущем для нее уже нет места. Но жизнь преподносит ей сюрприз…
Софи Миллс прекрасно организовывает праздники и ждет повышения по службе. Она обожает туфли и красивую одежду, но пока еще не встретила своего единственного мужчину. Работа для нее превыше всего. Но в один прекрасный день, между переговорами с банкирами и утверждением бизнес-плана, Софи получает известие, что ее самая близкая подруга Кэрри погибла в автокатастрофе, а последней волей покойной было то, чтобы Софи стала опекуном ее двух маленьких дочерей…
Роза влюблялась по-настоящему лишь раз, в мужчину по имени Фрейзер, который заглянул к ней в дом в поисках ее отца, художника Джона Джейкобза.Она всегда с нежностью вспоминала эту встречу, и когда спустя семь лет ей пришлось пуститься в бега из-за опасений за свою жизнь, Роза без раздумий отправилась в деревушку, изображение которой было на открытке, присланной ей однажды Фрейзером.Роза очень хотела бы его там встретить, но судьба непредсказуема, и беглянка получает от путешествия гораздо больше, нежели могла ожидать.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.