Письма в пустоту - [166]

— Это мое дело, что-нибудь придумаю.

— О, несомненно, — Итон неприятно рассмеялся, — Спасибо за работу, ренегат.

— Гррр! — рассвирепел Данте, его укололо нелицеприятное прозвище.

Но Итона совершенно не волновала злость парня, он получил все что хотел и не стал его слушать, поспешив сбросить звонок.

Данте потер лоб.

— Что это все значит? — его окликнул родной голос Рауля.

Парень обернулся, в дверном проеме застыл наставник, бледный и растерянный. Он все слышал.

Данте так и обмер на месте. Телефон выскользнул из окаменевших рук и с грохотом стукнулся об паркет кухни.

— Данте, что ты творишь? — выговорил Рауль, пристально смотря на своего нерадивого воспитанника.

— Я… я… — Данте потупил голову.

— Так ты предатель… Ты предал братство… — наставник подошел к парню.

— Да! — неожиданно завопил тот, вскакивая и бросая на Рауля ненавистные взгляды, — Я предал! Вот такое вот я дерьмо! Ты это хочешь сказать, всегда добрый Рауль, это?

— Данте… — прошептал Рауль и в ужасе отпрянул от бушующего злобой парня.

— Я Данте! И что? Ты хоть знаешь, как долго Данте проклинал свое имя? Нет! Не знаешь! Где тебе, ведь тебя больше волновал твой Пабло, потом любовные переживания Диего и его Альентес, общественная шлюха братства. А на самом последнем месте был Данте! И то… он только и слышал что «успокойся», «не обращай внимания», «ты неправ». Ты усыплял его бдительность, а ведь он видел, что вы его не любите!!!! Он все понимал!!!!

— И поэтому ты предал… — Рауль скорбно поджал губы.

— Да! Моя душа в огне от ревности! Я не могу больше терпеть, я решил сделать все сам, своими руками вырвать у судьбы себе счастья. Я уничтожу Альентеса, и тогда Диего меня полюбит. Да и у тебя, Рауль, освободится больше времени на меня…

— Мой бедный, Данте, как ты ошибаешься, — наставник всплеснул руками, — Ты живешь в таком аду… Дитя, успокойся, иди я обниму тебя…

Рауль протянул руки к своему воспитаннику.

— Нет! — завопил тот, покрываясь краской гнева, — Мне не нужны одолжения! Ты сейчас так поступаешь, потому что не хочешь, чтобы я нанес вред ордену. Не из-за меня, ведь так!? Не трогай меня, мне уже не нужны твои ласки! Сейчас от них только больнее…

Данте оттолкнул наставника.

— Данте! — встрепенулся Рауль, — Как ты можешь… Зачем? Ты ведь нас всех погубишь!

— Тогда останови меня, — Данте криво улыбнулся и взял со стола кухонный нож, — Бери. Давай, уйми это непокорное сердце!

Рауль не смел и шелохнуться, окованный ужасом и смятением.

— Да, у тебя кишка тонка, милый мой наставник, — протянул Данте, — Вот и не смей меня выговаривать, моя дорогая мамаша. Баба ты, Рауль, и навсегда бабой останешься. Не задерживай меня своим пустым трепом! Данте идет за своим счастьем!!!

Задев Рауля плечом, Данте вылетел из квартиры, впопыхах забыв и о медведе Ране и о телефоне.

Спустя полминуты вошел Фабрицио, пришедший одновременно с Рулем и прятавшийся все это время в другой комнате.

— Ты… — растерянно произнес Рауль, смотря собрату в глаза и ища в них поддержки.

— Конечно, я все видел.

— Почему ты не остановил его? Из-за меня…?

— Нет, таков мой приказ.

Фабрицио виновато потупил голову.

— Что? — Рауль вздрогнул, — Не понимаю.

— Мы знали, что Данте предатель. И знали, что он свяжется с Акведуком… Прости, что не сказал тебе раньше, но ты такой эмоциональный, не смог бы скрывать от Данте…

— Вот значит, почему Дедал отправил Данте в Москву… И снова из моего воспитанника сделали жертвенное животное…

Рауль закрыл рот рукой, из его глаз покатились слезы. Он начал всхлипывать.

— Брат… — тихо произнес Фабрицио, кладя руку на плечо монаха, — Данте, возможно, сейчас едет туда, где держат наших людей. Ты ведь хочешь спасти ребят, Диего и Альентеса? Данте нас к ним приведет… Это была вынужденная мера.

— Да, да… Наверное, — Рауль закивал головой, стирая со щек слезы, — Сейчас надо думать о спасении братьев. Только я не понимаю…как… Как так все вышло…

— Не думай сейчас об этом.

— А ничего, что Данте нас выдал? Как же мы теперь ударим по Акведуку?

— Вот, деловой настрой мне нравится. Мы сейчас спешно сворачиваемся, пока не нагрянули ударные группы Акведука. Будем следовать за Данте. К тому же особого вреда его предательство не нанесло, он не знал истинной численности бойцов.

— А?

— Да, мы ведь предполагали, что Данте сольет информацию. Поэтому сразу после нас вылетел борт со сто пятьюдесятью бойцами ордена. Рауль, — Фабрицио сделал выразительную паузу, — Началась настоящая война. Акведук тоже готовы и ждут нас. Сейчас спор будет за превосходство в Москве, даже не за плененных монахов. Держись… Многие не вернуться, здесь будет настоящая мясорубка.

— Фабрицио… Я не уберег своих детей… Они попали в гущу страшных событий по моей вине. Это я… Я довел их до такого состояния. Я ужасный наставник…

— Да, так и есть, — на удивление легко признал Фабрицио.

— Спасибо, что не стал вежливо лгать, как другие, — Рауль вымученно улыбнулся.

— Ты действительно плохой наставник, — повторил монах, — Потому что слишком добрый человек. Я бы Данте убил…

— Брось… Не надо меня нахваливать, он стал таким из-за меня и моей невнимательности…

— Нет! — Фабрицио заключил Рауля в свои крепкие объятия, — Люди сами решают, какими им быть, хорошими или плохими. Они отвечает за свои поступки сами. Если б у меня был такой наставник, как ты, я бы стал самым счастливым человеком на свете!