Письма о смирении, самоукорении и терпении скорбей - [138]

Ты напрасно думаешь, что я тебя хочу оставить; у меня и на уме этого не было; а что нечасто пишу, то что ж, ведь одно и то же надобно писать? — Повинись, терпи, люби, смиряйся; а я тебе скажу, что многим на два, на три, а иногда и на 4 письма одним отвечаю, но все их не оставляю.

Остаюсь многогрешный И. М. 14 октября 1850 г.

Достопочтеннейшая о Господе мать У.! Где возсиявает свет, там прогоняется тьма, и все вещи ясно видятся; а во тьме сокрыты пребывают. Так — и где смирение, там прогоняется гордость, и ясно видим все наши грехи и не считаем никого виновными оных, а токмо самих себя, то скоро получаем помощь Божию и исцеление от страстей.

Из письма твоего от 2 октября вижу, что ты, хотя и говоришь, что желаешь положить начало в исправлении и, что бы ни случилось в жизни, — какая скорбь, все бы равнодушно понести: но никак не можешь и не в силах понести, чтобы чувство сердца не тронулось. Отчего ж это происходит? — Оттого, что ты не стараешься о приобретении смирения, а водишься гордостью; оттого тьма покрывает сердце твое. Ежели б ты с начала вступления, а хотя бы и поживши, старалась об истреблении своих страстей, то давно бы получила оным исцеление. Ты винишь людей, мать и сестру, оскорбляющих тебя, а того не видишь, что это оскорбляет тебя враг через душевное твое устроение. Ты должна несомненно веровать, что Господь посылает людей досадить тебе, т. е. приложить целебный пластырь к страстной твоей язве: а ты, вместо того, чтобы принять пластырь во исцеление, отрываешь его и на место оного прикладываешь смертоносный яд — слово оправдания и взаимного досаждения. Вместо того, чтобы тебе укорить себя за непонесение слова или взгляда: а ты, ставя себя правою, винишь других, что они причиною твоего смущения; — и сим самым противоратуешь Божией правде и промыслу, хотящему тебе спастись.

Ты всегда описываешь пространно свои приключения, но все оные состоят в укорении ближних, что они тебя оскорбляют: а я тебе говорю, — когда будешь принимать с самоукорением, а не сопротивлением, то дойдешь до того, что никто тебе и слова не скажет грубого; да ты еще и желать будешь оскорблений, чтобы иметь случай отпускать ближним вины их, да и твои Господь отпустит прегрешения.

Ты же требуешь невозможного: чтобы матушка и при твоих противлениях говорила тебе; должна ли ты требовать условия от старицы, чтобы она поступала с тобою по твоему желанию? Где ж будет твое спасение? Ты паче должна во всем повиноваться ей, и она имеет право требовать от тебя жить по ее воле и обычаю; так как и многие старцы требовали от своих учеников: "Когда хотите жить со мною, то живите вот так и так, а когда не хотите так, то оставьте меня". Это и от тебя не отнято; когда хочешь жить с нею, то живи по ее наставлениям и принимай от нее оскорбления, как того достойная; и конечно она без причины не будет тебя оскорблять; а когда и оскорбит, то надобно понести; и тебе удобнее от нее, нежели ей от тебя, — тебе послужит то на исцеление; а когда она от тебя будет нести, то на повреждение.

Я пишу это тебе не от своего разума, но от св. отцов учения, и ты должна принять с верою и послушать, — то получишь велию пользу; а что ты пишешь: "Не хочу быть в тягость другим", это слова гордости; не хочешь, а бываешь. Надобно чем-нибудь решить: или отойти, или смириться; последнее-то будет лучше и спасительнее.

Желаю, чтобы Господь тебя вразумил и укрепил идти путем смирения, от коего обретешь покой. Остаюсь многогрешный И. М. 14 октября 1850 года.

Какое твое неосновательное и неправильное понятие! Ты думаешь, что, по несносным твоим свойствам и злому нраву и характеру, все с горячностью и раздражением принимаешь, всякое слово, вид и движение, касающееся до тебя, сильно трогает и нарушает твое спокойствие: так что ж тут нужно делать? Поэтому, чтобы ты не беспокоилась, надобно оградить себя от всех оных случаев, чего сделать невозможно; но ежели бы и можно было сделать так, то это послужило бы к вящшему твоему расстройству и смущению, а не к спокойствию. Страсти твои больше бы в тебе укоренились, и хоть бы никто тебя не трогал, они сами навсегда лишили бы тебя покоя; а это самое, что трогает тебя делаемое тебе противное, есть, посылаемое Самим Богом, врачевание твоему злому нраву и характеру. Ты имей благое произволение к принятию оных лекарств, понудь себя к терпению и проси помощи Божией, — то и увидишь со временем исцелившуюся себя от оных несносных болезней. На то-то и заповеди нам даны от Бога, чтобы врачевать ими наши страсти и от оных рождающиеся грехи. Когда положишь начало, то, при помощи Божией, смотри за собою: если оскорбишься за что-либо тебе противное, то обвини себя за то, что оскорбилась, а не того, кто тебя оскорбил; а оного еще благодари, что подал тебе случай видеть свою скверну и попещись об исцелении оной. Ведь ты читаешь сама книги отеческие, и я тебе много раз писал и говорил, как должно поступать при таких случаях, когда оскорбишься: св. Симеона Нового Богослова гл. 31, Марка Подвижника гл. 209, Беседы пр. Зосимы, аввы Дорофея: "О еже себя укоряти", у св. Лествичника в степени о послушании; и у других многих найдешь, как получить исцеление несносному твоему характеру. Корень же оного есть гордость, старайся исторгать оный ежедневно, то ветви сами по себе рассыплются; а на место того водружай корень смирения, на котором пойдут отрасли благие и принесут плод, успокаивающий тебя.