Письма о демонологии и колдовстве - [76]

Ученый автор дает нам пример того, как эти несчастные создания могут быть вынуждены к признанию самим позором, который бросает на них обвинение, позором, который наверняка приговорит их к нужде, тоске и подозрениям соседей до конца дней; любой человек с добрым именем пожелает сменить эту участь на быструю смерть, пускай даже болезненную. «Когда я был помощником судьи, то изучал признания ведьм, и одна из них (глупое создание) рассказала мне по секрету, что призналась не потому, будто и вправду была виновна, а из-за своей бедности. Когда ее оклеветали, назвав ведьмой, она поняла, что ей придется голодать, так как никто больше не даст ей ни еды, ни крова и что все будут бить ее и травить собаками, так что ей лучше уйти из этого мира. Поняв это, она горько заплакала и на коленях призывала Бога в свидетели своих слов. Другая ведьма рассказала мне, что хотела бы умереть, потому что боится дьявола, который предъявит на нее права после того, как она призналась, что была его служанкой, и будет часто являться ей. Так сказал священник, когда вынуждал ее признаться. И действительно, священники часто неумеренны в своем рвении заставить бедняжек признаться, и я посоветовал судьям посылать к заключенным самых умных священников; те, кого присылают, должны быть особенно осторожны».

В заключение этого трогательного рассказа позволю себе изложить дело из суда Лаудера, лежащее там вместе с делами других обвиненных в ведовстве. Компаньонки обвиняемой по заключению были приговорены к смерти, как и она, благодаря собственному признанию, более похожему на самооговор. Она послала в город за священником и умоляла казнить ее вместе с другими в следующий понедельник. Священник, однако, пришел к твердому убеждению, что она призналась в угоду гордыне, чтобы погубить свою жизнь. О дальнейшем мы сообщаем со слов священника: «На нее было потрачено много усилий и священнослужителями, и другими людьми в субботу, воскресенье и утро понедельника, дабы она отказалась от своего признания, в котором подозревали дьявольское искушение; более того, ей сказали, что есть основания сомневаться в искренности ее признания и что она обязана перед Богом сказать правду и не навлекать кару на собственную голову. Тем не менее она твердо держалась своего заявления и рыдала, когда ее пытались отделить от остальных. Поэтому в понедельник утром, на последнем заседании, она вновь повторила свои показания и была признана виновной и приговорена к смерти вместе с остальными в тот же самый день. По дороге к месту казни она хранила молчание, пока другие молили о пощаде, а потом, когда прочие были казнены и никого не осталось, кроме нее, подошла к столбу, выпрямилась и прокричала громким голосом: “Все, кто видит меня в этот день, знайте, что я умираю как ведьма по своему собственному признанию, и я освобождаю всех людей, особенно священников и судей, от вины за мою кровь. Я все беру на себя — моя кровь на моей совести, и так как я вскоре должна отвечать перед Богом на небесах, то заявляю, что не имею ничего общего с ведьмами, что невинна, как ребенок. Меня обвинили по доносу злой женщины, муж и друзья меня оставили; введенная дьяволом в соблазн, я призналась с целью погубить свою жизнь, ибо устала от нее и выбрала смерть”. И так она умерла. Никто из присутствовавших на месте казни не мог удержаться от слез при виде такого коварства Сатаны, который замышлял погубить все и вся, соблазняя многих людей самонадеянностью, а некоторых отчаянием». История эта подтверждается свидетелем, который был еще жив, благочестивым священником-проповедником.

Кажется странным, что из нее не сделали следующего вывода: если одна женщина в отчаянии оговорила себя, точно так же могли поступить и многие другие в тех случаях, когда признания обвиняемых составляют главное, если не единственное, доказательство их вины.

Известный метод испытания ведьм и одновременно известная пытка с целью получения признания состоит в прокалывании тела иглами — когда в тело втыкают иглы, отыскивая нечувствительные к боли участки, или печати дьявола, которыми последний якобы отмечает своих вассалов. Этот способ широко применялся мерзавцем Хопкинсом, а в Шотландии превратился в ремесло — молодой охотник за ведьмами, прозванный Укалывателем, имел разрешение мучить обвиняемых во исполнение требований закона, хотя сэр Джордж Маккензи и заклеймил прокалывание как омерзительный обман. Я нашел в архиве мистера Питкерна документы о том, как во время суда над Джанет Пистон из Далкейта судьи и священники этого торгового города вызвали некоего Джона Кинкейда, укалывателя, и предложили ему показать свое искусство на предполагаемой ведьме. «Он нашел две метки, дело рук дьявола, и эти метки и вправду были нечувствительны к боли, потому что не кровоточили, когда в них вонзались иглы, а обвиняемая сидела совершенно спокойно. Когда ее спросили, куда, по ее мнению, втыкали иголки, она показала место, отстоявшее от места укола на некоторое расстояние. Иголки были длиной в три дюйма». Против этого испытания можно сказать следующее: отдельные люди, особенно пожилые, иногда имеют на теле участки, лишенные чувствительности; есть также основание полагать, что опытные укалыватели использовали особые иглы, острие или нижняя часть которых, когда на них давили, уходили в верхнюю часть — полую, и потому только казалось, что игла входит в тело. Вдобавок можно заключить, что у человека, обвиняемого судом в столь гнусном преступлении и подвергаемого при расследовании различным оскорблениям кровь в буквальном смысле стынет в жилах, вследствие чего мелкая ранка от укола иглой может не кровоточить. В последние годы XVII столетия эта подлая и жестокая практика постепенно сошла на нет благодаря усилиям властей. Фаунтинхолл засвидетельствовал, что в 1678 году королевский Тайный совет получил жалобу одной бедной женщины, которую сельский суд обвинил в ведовстве и подверг испытанию иглами. Совет выразил крайнее недовольство самоуправством этого суда и привлек укалывателя к ответственности.