Пионер, 1949 № 06 - [5]
«Всегда, народ к смятенью тайно склонен:
Так борзый конь грызет свои бразды;
На власть отца так отрок негодует;
Но что ж? конем спокойно всадник правит.
И отроком отец повелевает».
Но Годунов возражает:
«Конь иногда сбивает седока,
Сын у отца не вечно в полной воле…»
«Борис Годунов» вышел из-под пера Пушкина столь совершенным и именно русским созданием, что после прочтения его физически кажется, что, преодолев толщу времён, ты и в самом деле дышал воздухом той отдалённой эпохи.
Южный период пушкинского «изгнания» (это его собственный термин) существенно отличался от периода Михайловского тем, что там поэт исключительно много передвигался, наслаждался самым движением по необъятным просторам родной земли, здесь же он был вынужден пребывать на одном месте, ограничиваясь редкими поездками в Псков.
Мечтою Пушкина было возвратиться в столицу, получить свободу передвижения, возможность отдаться любимому своему призванию.
Но и в одиночестве своём деревенском Пушкин не прерывал сношений с внешним миром. Его переписка за эти два года пребывания в Михайловском особенно обширна и интересна; посещали его и друзья: лицейские товарищи Пущин и Дельвиг, а также «буйный» Языков.
Особенно взволновал поэта приезд И. И. Пущи-па, самого близкого с детских лет друга. Пущин, член тайного общества, будущий декабрист, точно бы проститься приехал - перед своей ссылкой в Сибирь…
В своих «Записках» И. И. Пущин подробно описывает этот свой короткий, но необычайно волнующий заезд к опальному поэту. О чём только они не переговорили! Пушкин несколько раз повторял, что ему всё ещё не верится, что они вместе… Он рассказывал и о себе, что с музой живёт в ладу и трудится охотно и усердно.
Пущин привёз своему другу ценный подарок - список комедии Грибоедова «Горе от ума». После обеда няня подала им кофе, и Пушкин не удержался - начал читать комедию вслух. Чтение это было, однако же, прервано появлением рыжеватого монаха, настоятеля монастыря: Пушкин состоял под его наблюдением, и тот заглянул проверить, что за гость такой и по какому случаю прибыл…
А ещё днём, до обеда, незаметно зашёл разговор и о тайном обществе. Тайны этой Пушкину не открывали, и не потому, конечно, что не доверяли ему, а потому, что не хотели его подвергать тем опасностям, с какими было сопряжено пребывание в обществе. Все знали, какое огромное дело делает Пушкин своими политическими стихами, и не будучи в тайном обществе.
«Между тем время шло за полночь. Нам подали закусить: на прощанье хлопнула третья пробка. Мы крепко обнялись… Ямщик уже запряг лошадей, колоколец брякнул у крыльца, на часах ударило три. Мы ещё чокнулись стаканами, но грустно пилось: как будто чувствовалось, что последний раз вместе пьём… Молча я набросил на плечи шубу и убежал в сени. Пушкин ещё что-то говорил мне вслед; ничего не слыша, я глядел на него: он остановился на крыльце, со свечою в руке. Кони рванули под гору. Послышалось: «Прощай, друг!»
И в самом деле, больше они не видались.
Вскоре произошло восстание декабристов. Весть о его неудаче Пушкин переживал с крайним напряжением всех своих внутренних сил. Но он не согнулся и не сломался. Когда он был вызван новым императором в Москву, он увозил с собой в бумажнике стихотворение «Пророк», хранящее следы его душевного потрясения, по кончающееся могучим призывом:
«И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!»
Пушкин не только готов был разделить судьбу декабристов, но он чувствовал в себе силы продолжать их дело своим пророческим, общественно-поэтическим словом.
Пущин в гостях у Пушкина в селе Михайловском.
Мой первый друг, мой друг бесценный,
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.
Молю святое провиденье,
Да голос мой душе твоей
Дарует тоже утешенье!
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней!
"И. И. Пущину»
Из новых иллюстраций к Пушкину
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь,
И вдруг, как зверь остервенясь,
На город кинулась…
Пред нею
Все побежало…
«Медный всадник»
Рис. А. Пластова
«…Гей, добрый человек!» - закричал ему ямщик. «Скажи, не знаешь ли где дорога?» «Дорога-то здесь; я стою на твердой полосе, отвечал дорожный, да что толку?»
…На белом коне ехал человек в красном кафтане с обнаженной саблею в руке: это был сам
Пугачев.
«Капитанская дочка»
Рис. Н. Ильина
Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя,
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный, отдаленный путь:
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь…
Я сам не рад болтливости своей,
Но детских лет люблю воспоминанье.
Ах! умолчу ль о мамушке моей,
О прелести таинственных ночей,
Когда в чепце, в старинном одеянье,
Она, духов молитвой уклоня,
С усердием перекрестит меня
И шопотом рассказывать мне станет
О мертвецах, о подвигах Бовы…
От ужаса не шелохнусь бывало,
Едва дыша, прижмусь под одеяло,
