Пионер, 1949 № 06 - [3]
Стопятидесятилетие со дня рождения Пушкина - подлинный всенародный праздник, чествование памяти поэта, близкого нам, нашего современника, нашего друга.
А. С. ПУШКИН.
НАШ ПУШКИН
Ахмед Ерикеев
Молодой, весёлый и кудрявый -
Он таким запомнился навек…
Наша удивительная слава,
Наша гордость - этот человек.
Словно друг, живущий по соседству,
С каждым днём всё ближе и родней,
Он к тебе приходит в раннем детстве
С первой песней матери твоей.
Он к тебе приходит вечно новым
Он твой путь осветит, как звезда,
Чтобы ты, с его сдружившись словом,
С ним не расставался никогда.
Наизусть ты знаешь по-татарски
«Зимнюю дорогу» и «Обвал»,
А Володя пушкинские сказки
Нам вчера по-русски прочитал.
А Закир, парнишка чернобровый,
Что живёт от нас невдалеке,
Монолог Бориса Годунова
Знает на чувашском языке.
И на всех наречьях горделиво
Призывает Пушкин нас с тобой
Наших душ прекрасные порывы
Посвятить Отчизне дорогой.
Перевёл с татарского Лев Гинзбург
Из новых иллюстраций к Пушкину
Рис. Д. Шмаринова
Ведут ко мне коня; в раздолии открытом
Махая гривою он всадника несет,
И звонко под его блистающим копытом
Звенит промерзлый дол, и трескается лед…
«Осень»
Многие художники работают сейчас над иллюстрациями к произведениям Пушкина. С некоторыми из новых работ наших художников мы знакомим вас в этом номере журнала. Книги с этими иллюстрациями выходят в Детгизе и в Гослитиздате
ПУШКИН
Иван Новиков
Пушкин весною 1820 года был выслан из Петербурга на Юг за свои политические и вольнолюбивые стихи. Этой ссылкой правительство думало «образумить» молодого поэта. Но гений его продолжал укрепляться и возрастать. Последний год южной своей ссылки поэт проводил у моря, в Одессе. Только что назначенный туда генерал-губернатором граф Воронцов держал себя с Пушкиным, как вельможа с мелким чиновником. Пушкин отвечал ему ядовитыми эпиграммами. Наконец Воронцов добился того, что Пушкина из Одессы отправили в ссылку в северную, Псковскую, губернию, в село Михайловское, принадлежащее его родителям.
Пушкин ехал в Михайловское, томимый противоречивши настроениями. Он покидал, наконец, ту ненавистную ему обстановку, где он был связан с Воронцовым как его подчинённый. С каждый днём приближался он к местам, которые были ему близки с отроческих лет. Он любил простую нашу северную природу, по которой не раз вздыхал в знойные дни южного своего бытия, но, с другой старены, в ушах ещё слышен был шум моря, этой стихии, глубоко ему родственной. В стихотворении «К морю» он писал:
«В леса, в пустыни молчаливы
Перенесу, тобою ноли,
Твои скалы, твои заливы,
И блеск, и тень, и говор волн».
В Михайловском Пушкин застал всю семью: родителей, сестру и младшего брата Льва. Как только выяснилось, что Александр находится на положении поднадзорного, отношения с отцом сразу омрачились. Местные власти предложили Сергею Львовичу наблюдать за сыном и за его перепиской, и когда Александр узнал всё это, произошла ссора, окончившаяся тем, что сын переехал на время к соседям в Тригорское, а отец в скором времени вернулся со всей семьёй в Петербург. С ними вместе уехал и Никита Козлов, пушкинский дядька, служивший ему верой и правдой всю пору южной ссылки, опекавший его и оберегавший, как Савельич в «Капитанской дочке» оберегал Петра Андреевича Гринёва.
Дорога в Михайловское,
Пушкин теперь оставался один.
Но Пушкин не был совсем одинок: в Тригорском, в двух - трёх верстах от него, жили очень милые его соседи - Прасковья Александровна Осипова с дочерьми. С этим семейством у Пушкина были самые близкие и самые простые отношения. Сама Осипова души в нём не чаяла, а две дочери - старшая Анна Николаевна, задумчивая и мечтательная, и младшая, бедовый подросток Зизи - были похожи па Татьяну и Ольгу из «Евгения Онегина»: точно он их сам себе нагадал, когда писал вторую и третью главу своего романа в стихах, хотя, конечно, они были во многом и иные.
И, наконец, в Михайловском была няня поэта, Арина Родионовна, та самая, которая выпестовала его в детстве, у которой в Захарове пил он «душистый чаёк», которая так тосковала без него в лицейские годы и позже - в годы вынужденной разлуки. Теперь они жили в Михайловском вдвоём, и она оберегала его, умеючи, от всякого лишнего беспокойства, обеспечивала нерушимость мирной его, уединённой деревенской жизни.
Парк переходил в лес, неподалёку от дома прилетал на любимое дерево каждый год аист. Внизу, перед домом, - озеро и Сороть, спокойная серебряная река, неслышно плывущая вдаль. Дома - книги, тетради, покой.
«Знаешь ли мои занятия? - писал Пушкин брату Льву. - До обеда пишу записки, обедаю поздно, после обеда езжу верхом, вечером слушаю сказки - и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма».
В Михайловском, кроме небольшого барского дома, был ещё и совсем крохотный флигелёк, известный под именем «домика няни». Там печка с лежанкой, кот, ставни, соломенная кровля. Все мы с детских лет помним эти стихи:
«Наша ветхая лачужка
И печальна, и темна,
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?»
