Пингвин влюбленный - [59]
«Во-он где собака зарыта-а!» — уныло подумал Суржик. «Уже донесли!».
Девицы отошли от кассы и начали взад-вперед прогуливаться по вестибюлю. Бросали при этом любопытные взгляды на Суржика и Веру.
— Не сейчас и не здесь! — поспешно сказал он.
— Игоречек! Бедный сыночек мой! — неожиданно начала плакать Вера.
— Господи! Что на этот раз?
— Заболел.… Подцепил какую-то заразу! Врачи говорят, приготовьте себя к самому худшему…. Я тебе звонила весь день…
— Что-о!? — нахмурившись, переспросил Суржик. Ему почему-то показалось, что он оглох. Вера продолжала что-то говорить, губы ее беззвучно шевелились, но слов Валера разобрать не мог, как ни напрягался.
— Что-о!? — еще раз переспросил Суржик. — Какой диагноз? Что говорят врачи?
— Инфекционный гепатит… — всхлипывала Вера. — Он в Боткинской больнице…
Молнией вспыхнуло яркое воспоминание. Десять лет назад, еще при строительстве «Титаника», Суржик потащил сына в только что налаженный душ. Решил преподать урок закаливания. По собственному опыту знал, сохранить здоровье можно только холодной водой. Двенадцатилетний Игорь рос худым, болезненным ребенком.
Суржик раздел мальчика догола и сунул под ледяные струи душа. Обычно молчаливый и застенчивый ребенок, прижав к груди руки со стиснутыми кулачками, широко раскрыв рот, орал на весь писательский поселок:
— А-а-а-а-а!!!
Он кричал, словно все льды Ледовитого океана.… Все айсберги Гренландии.… Все торосы Антарктиды… навалились на его худенькие плечи, грудь и стиснули в таких судорожных объятиях, что не выжить…
Его долгие годы, в самые неподходящие моменты жизни, перед глазами Суржика будет возникать бледное лицо сына, его расширенные от ужаса глаза и его тонкий, прерывающийся голос:
— А-а-а-а-а!!!
— Бедный мой Игоречек! Это надо же, гепатит! За что!?
Вера, закусив губы и прикрыв глаза, покачивалась на банкетке из стороны в сторону.
Сын Игорь всегда без спроса брал «Ниву» и катал на ней всех своих многочисленных друзей. Таких же балбесов, как и сам. Возвращая машину, всегда умудрялся поставить ее перед подъездом своеобразно, перегораживал выезд со двора сразу всем соседям.
— Ты козел, да!? — зверея, любопытствовал Суржик. — Не можешь машину нормально поставить, да!? Нет, ты козел!?
— Сам ты, козел! — в тон ему, начинал звереть Игорь. В эти мгновения он был особенно похож на него. Только чуть моложе. Суржик это видел и злился еще больше.
Игорь взял от него и от Веры всего поровну. Ума, таланта, темперамента. Как и Суржик, мог по любому пустяку завестись в пол-оборота. Взвиться до небес. Как и Суржика, его тоже, (О, Господи!), любили женщины.
— Позвони мне завтра с утра! — всхлипывая, сказала Вера. Она вытерла слезы, быстро поднялась и направилась к выходу. Суржик поспешил за ней.
Вера шла по Никитской улице от Дома литераторов в сторону Садового кольца. На метро. Она шла, высоко подняв голову, легкой, стремительной походкой. Со стороны никому и в голову не могло прийти, что у этой женщины большое горе. Суржик стоял в дверях Дома литераторов, смотрел ей вслед и чувствовал, что у него опять начинает дико болеть голова. Следовало бы отвезти жену домой на машине или, хотя бы, проводить до метро. Но Вера наотрез отказалась…
…Через полгода Суржик продаст своего «Титаника». Как ни странно, за очень большие деньги. Найдется любитель экзотики, из новых русских. Все баксы Валера бросит на излечение сына. Вдвоем с Верой, рука об руку, будто и не расходились вовсе, они будут носиться по больницам, показывать Игоря ведущим специалистам, доставать новейшие импортные лекарства. Поднимут на ноги пол-Москвы, всех друзей-знакомых. Валера мобилизует все свои связи, продаст «Ниву» и уже будет готов продать и просторную квартиру на Фрунзенской набережной, а сам переселиться в пятиэтажную «хрущобу» на окраине Тушино. И они, стиснув зубы, вырвут сына Игоря из лап этой страшной, почти неизлечимой болезни…
— Ты козел, да!? Не можешь нормально машину поставить, да!? Ты козел!?
— Сам ты козел!
Вечером в гостях у Чуприна за традиционными оладьями Суржика ожидал сюрприз.
— О какой Мальвине речь? — поинтересовалась Татьяна.
— Певица. На эстраде. Рыжая какая-то. Она хоть способная? — оторвавшись на секунду от компьютера, морщась, спросил Леонид.
— Как-то ты небрежно об актрисе, которую даже в глаза не видел, — укоризненно покачал головой Суржик.
— Я вашу Мальвину хорошо знаю, — неожиданно сказала Татьяна. — Оформляла ей квартиру.
— Ты!? — чуть не подавившись, спросил Суржик.
— Что тебя так удивляет? — в свою очередь удивился Чуприн. — Она ведь риэлтер. Покупка — продажа квартир, ее бизнес. Со многими знаменитостями работала. У нее слабость к знаменитостям. Верно, я говорю? — подмигнул он Татьяне.
— Когда ты ее в последний раз видела? — равнодушным тоном спросил Суржик. И даже отвернулся к окну, чтоб не выдать своего волнения.
— Кажется, полгода назад… — наморщив лоб, произнесла Татьяна. — Да, ровно полгода. Я ей и деньги помогла пристроить в надежный банк.
— Большие деньги? — спросил Леонид.
— Приличные. Треть она оставила на своем счете, треть положила на имя сестры. Еще треть перевела на счет монастыря.
«Сюжет — как сама жизнь, — продолжил Валера, — Мужчина, взрослый мужчина нашего с тобой возраста, неожиданно влюбляется в девчонку. Совсем ребенка. Лет пятнадцать шестнадцать.— Было. Сто раз. „Лолиту“ Набокова читал? — отрезал Игорь.— Как ты думаешь, читал я или нет „Лолиту“? — начал тихо злиться Шагин»…Этот диалог лучше всего характеризует тему повести, герой которой на собственной шкуре испытывает изнуряющую лихоманку любви.
Вольный, современный перефраз всем известной с детства сказки, виртуозно исполненный по заказу широко известного кинорежиссёра детских музыкальных лент Леонида Нечаева («Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», «Дюймовочка»), к большому сожалению, своему и общему, фильм по этому сценарию пока ещё не снявшего.
Автор определяет свою повесть как ироническую, и это действительно так. Однако, как и в жизни, смешное и горькое в ней замешаны в единое целое, и в этом крутом замесе — судьба двух повенчанных роком подруг, эстрадной певицы и её костюмерши. Кто из них для кого? Кто главнее? Счастливее?..
Оригинально, непринуждённо и доходчиво автор повествует о великих русских художниках, произведения которых навсегда вошли в историю и сокровищницу мирового искусства.
Если Вы ещё не прочитали повесть «Рыжая из шоу бизнеса», то есть смысл начать с неё. Она — первая в увлекательной трилогии об эстрадной певице Мальвине и её старшей подруге Наталье. Спаянные судьбой они не могут существовать друг без друга, но жизнь от этого не становится легче.История полюбившихся героинь продолжается в повести «Пингвин влюблённый».
Моцарт! Светлый гений всего человечества. Человек необыкновенный судьбы, взлетов и падений на бытовом уровне, но никогда не претерпевающий неудач в своём непревзойдённом творчестве.Автору, не ставившему перед собой задачи воссоздать полную биографию Моцарта, удалось сказать всё же о самом существенном, главном, удалось приблизить гения к нам. Вернее, нас приблизить к гению.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.