Пингвин влюбленный - [22]
— Где? — спросила Татьяна.
Они повернулись и впервые спокойно посмотрели друг другу в глаза.
— Под окнами, где еще! Во-он они…
Лохматый Челкаш встал на задние лапы, передними уперся в подоконник, начал всматриваться на улицу за окном.
— Когда вишня зацветает, поразительные запахи медленно поднимаются от этажа к этажу… все выше и выше…. — улыбаясь, сказал Леонид. — Тогда я распахиваю настежь все окна и сажусь работать! Весна и запах цветущего вишневого сада для меня самый сильный стимул к работе!
— Три хилых кустика вы называете вишневым садом!? — спросила Татьяна.
— А ты чего хотела!? Колхозные плантации в несколько гектаров? В период цветения они, само собой, распускаются, становятся… объемнее, заслоняют даже крыши этих чертовых гаражей!
Неожиданно где-то за домом громыхнул гром. Челкаш испуганно отскочил от окна и, поджав хвост, забился под письменный стол. Он понимал, конечно, что это всего лишь гром, будет дождь, гроза и все такое. Но никак не мог совладать со своим страхом. И не он один. Все собаки во дворе панически боялись грома. Леонид, глядя на него, снисходительно усмехнулся. Татьяна нахмурилась и, ни слова не говоря, направилась к двери. На пороге обернулась и, недовольно мотнув головой, сказала:
— Кажется, забыла до конца поднять окна в машине. Весь салон зальет!
Она резко повернулась и, плотно закрыв за собой дверь, вышла из квартиры. Леонид доковылял на костылях до двери, распахнул ее и крикнул:
— Эй! Красотка-а! Не понял, как мы договорились?
Из коридора ответа не последовало. Слышен был только грохот закрывающихся створок и шум отъезжающего лифта. Леонид пожал плечами, тщательно запер дверь, медленно вернулся в свой «кабинет», опять подошел к окну. За окном уже вовсю бушевал ливень. Крупные капли барабанной дробью стучали по стеклу.
«Все-таки, где-то я эту красотку видел!» — думал Леонид Чуприн.
Челкаш ни о чем не думал, он задремывал под столом. Под дождь хорошо спится.
4
Разбудила Суржика вездесущая Ирка Агранат. Не успел еще и трубку к уху поднести, уже услышал ее взволнованный голос:
— Суржик! Все спишь? Легко живете, писатели-поэты. Другие уже детей накормили, и гулять одели. Нашлась твоя Мальвина!
Суржик мгновенно оказался на ногах. Сна, как ни бывало.
— Пока не скажешь, зачем она тебе, адрес не получишь! — смеялась Агранат.
— Ничего интересного! Хочу о ней написать рассказ. Все дела! — за демонстративной зевотой, Валера попытался скрыть волнение. Судя по ироничному хмыканью Агранат в трубке, это ему не удалось.
— Глупей ничего не придумал? — спросила она.
— Правда, на фоне всеобщего вранья, всегда выглядит глупостью! — изрек Суржик. И удивленно вскинул брови. Фраза самому понравилась. Новость от Ирки предельно мобилизовала, добавила адреналина, как модно нынче выражаться. Валера, не отрывая трубки от уха, начал судорожно одеваться.
— Ладно, хрен с тобой! Записывай адрес! Ховрино, знаешь?
— Ну… в общих чертах!
— Третья улица Строителей. Там, говорят, где-то рядом клуб Строителей. Дом четыре, корпус один, квартира восемнадцать. Комуналка.
— Спасибо, Ирэн! С меня шоколадка!
— Мы шоколад не едим. У нас от него аллергия.
Как и все молодые матери, Агранат целиком отождествляла себя со своим ребенком, постоянно говорила только «мы».
— Опасайся фанаток Мальвины! — продолжала Ирка. — Они ее днем и ночью пасут. Совсем дикие. Могут побить.
Выскочив из квартиры, Суржик не стал дожидаться лифта, побежал, перепрыгивая через три ступеньки, по лестнице. Эти чертовы лифты, когда надо, двигаются явно в несколько раз медленнее, последние нервы выматывают.
Машин с каждым часом на улицах и проспектах становилось все больше и больше. Или так только показалось Суржику? Да, нет. Иномарки, иномарки, иномарки…. Всех цветов, размеров, моделей и расцветок стадами скапливались у светофоров, заполоняли собой узкие переулки, громоздились на газонах и тротуарах, сгоняли, и без того несчастных пешеходов, страдающих от жары, на проезжую часть. Но и с проезжей части их обратно на тротуар пытались вытеснить троллейбусы и автобусы, соревнуясь в этом «виде спорта» с вагонообразными «Джипами».
«А ты застраховал свою машину?» — тыкала пальцем в проезжающих автомобилистов гигантская девица с рекламного плаката. Суржик только тяжело вздохнул.
«Страхуй, не страхуй…» — назойливо замелькала в голове очередная эстрадная пошлость. Вот от этих шуток, от скабрезностей, дебильного хохота Валера и бежал несколько лет назад. Быстрее лани. Быстрей, чем камень, выпущенный из пращи. Теперь эта эстрадная пошлость заполонила весь город рекламными щитами.
Москва с каждым днем катастрофически теряла свою индивидуальность. Поглядывая направо или налево, Суржик с откровенной брезгливостью морщился. Ему все меньше и меньше нравится столица. Порой и не поймешь, где находишься? В Мадриде, Берлине, Варшаве или в каком-то Мехико? Афиши и рекламы во всем мире одинаковые. Словно, их штампуют на одном и том же заводе для всего земного шара. Моды на одежду — одинаковые, еда, напитки — одинаковые. Если так пойдет, скоро на всей планете люди и говорить станут на едином языке. Евро-американском.
«Сюжет — как сама жизнь, — продолжил Валера, — Мужчина, взрослый мужчина нашего с тобой возраста, неожиданно влюбляется в девчонку. Совсем ребенка. Лет пятнадцать шестнадцать.— Было. Сто раз. „Лолиту“ Набокова читал? — отрезал Игорь.— Как ты думаешь, читал я или нет „Лолиту“? — начал тихо злиться Шагин»…Этот диалог лучше всего характеризует тему повести, герой которой на собственной шкуре испытывает изнуряющую лихоманку любви.
Вольный, современный перефраз всем известной с детства сказки, виртуозно исполненный по заказу широко известного кинорежиссёра детских музыкальных лент Леонида Нечаева («Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», «Дюймовочка»), к большому сожалению, своему и общему, фильм по этому сценарию пока ещё не снявшего.
Автор определяет свою повесть как ироническую, и это действительно так. Однако, как и в жизни, смешное и горькое в ней замешаны в единое целое, и в этом крутом замесе — судьба двух повенчанных роком подруг, эстрадной певицы и её костюмерши. Кто из них для кого? Кто главнее? Счастливее?..
Оригинально, непринуждённо и доходчиво автор повествует о великих русских художниках, произведения которых навсегда вошли в историю и сокровищницу мирового искусства.
Если Вы ещё не прочитали повесть «Рыжая из шоу бизнеса», то есть смысл начать с неё. Она — первая в увлекательной трилогии об эстрадной певице Мальвине и её старшей подруге Наталье. Спаянные судьбой они не могут существовать друг без друга, но жизнь от этого не становится легче.История полюбившихся героинь продолжается в повести «Пингвин влюблённый».
Моцарт! Светлый гений всего человечества. Человек необыкновенный судьбы, взлетов и падений на бытовом уровне, но никогда не претерпевающий неудач в своём непревзойдённом творчестве.Автору, не ставившему перед собой задачи воссоздать полную биографию Моцарта, удалось сказать всё же о самом существенном, главном, удалось приблизить гения к нам. Вернее, нас приблизить к гению.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.